Мы продолжаем публикацию цикла статей к 30-летию разрушения Советского Союза, который подготовил наш автор, полковник КГБ в отставке Юрий КОБЯКОВ.
На этот раз речь пойдет о последней попытке сохранить СССР, которую предприняли члены ГКЧП.
ГЛАВНЫЙ ГЕРОЙ РАЗВАЛА
С весны 1990 г. по декабрь 1991 г. автор этих строк, будучи офицером действующего резерва КГБ СССР, работал в Службе информации президента СССР. И становилось все более ясно, что М. Горбачев, обладая всеми необходимыми властными полномочиями, не мог или не хотел защищать интересы единого социалистического государства. А в некоторых случаях происходило вообще нечто труднообъяснимое.
Вот лишь один, но очень показательный эпизод. С 1987 по 1989 г. ежеквартально на имя Генерального секретаря ЦК КПСС направлялась специальная аналитическая сводка. Этот документ готовился группой высококвалифицированных аналитиков. В этих сводках достаточно подробно, а главное, без умолчаний и прикрас давалась реальная картина обстановки в стране. Конкретно указывалось на ошибки и недостатки в работе властных структур, которые приводили или могли привести к возникновению социального напряжения.
Нужно отметить, что весь объем поступавшей информации давал основания сделать однозначный вывод - объективных причин для развала СССР не было. Действительно, многие проблемы были очень серьезными, требовали экстраординарных усилий по их устранению, но не были фатальными для судьбы Советского Союза. При одном условии - принятии высшим руководством и конкретно Горбачевым своевременных и адекватных мер, чего, к сожалению, не происходило.
Более того, по целому ряду признаков стало ясно, что содержание предназначенных лично для генсека секретных аналитических сводок КГБ СССР становится известным в кругах, по существу, работавших в интересах иностранных государств и заинтересованных в развале Советского Союза. Это давало им возможность принимать меры по формированию так называемой пятой колонны - полулегальных оппозиционных структур, «агентуры влияния», особенно в идеологической сфере и СМИ. В связи с этим председатель КГБ СССР В. Крючков принял решение о прекращении подготовки такого рода аналитических сводок...
«ИЗМЕНА РОДИНЕ» - СТРЕМЛЕНИЕ ЕЕ СПАСТИ?
К лету 1991 г. укрепившихся в высших властных структурах сторонников ликвидации единого социалистического государства уже не могли остановить даже результаты проведенного 17 марта 1991 г. референдума, на котором более 76% граждан 9 союзных республик, включая Россию, Украину и Белоруссию (6 республик не голосовали), высказались за сохранение Союза ССР. Между тем Горбачев сдавал одну позицию за другой. Незадолго до событий августа 1991 г. Крючкову позвонил Горбачев и заявил о необходимости внесения изменений в проект ранее согласованного Союзного договора в сторону его дальнейшего смягчения. На практике это вело к фактическому превращению СССР в рыхлую конфедерацию. Присутствовавшим при этом заместителям Крючков с горечью сказал: «Это конец Союзного договора».
Вопрос о том, что можно сделать для спасения СССР, витал в воздухе. Еще в апреле 1991 г. председатель КГБ поручил одному из руководящих сотрудников принять участие в подготовке текста «обращения к народу» в связи с введением режима чрезвычайного положения. В этой работе по поручению тогдашнего Председателя Верховного Совета СССР А. Лукьянова участвовал один из его ближайших помощников. Однако не было ясно, от чьего имени «обращение» должно быть написано, а затем провозглашено. Хотя по логике вещей с ним мог обратиться к народу только президент. Но начавшаяся работа над этим документом была прекращена.
Летом 1991 г. обстановка в стране обострилась до предела и требовала принятия кардинальных мер. В соответствии с Конституцией СССР инициатором их осуществления должен был стать глава государства и Верховный главнокомандующий. Но президент СССР, он же генсек ЦК КПСС, в критических ситуациях почти всегда самоустранялся от принятия решений или делал вид (и даже заявлял об этом), что якобы не в курсе. Так, Горбачев не моргнув глазом снял с себя ответственность за трагические события в Тбилиси, Ферганской долине, Нагорном Карабахе, Сумгаите, Вильнюсе или перекладывал ее на армию, КГБ и другие силовые структуры, которые пытались хоть как-то пресекать насилие. Поэтому надежда на то, что в острейшей ситуации августа 1991 г. Горбачев возглавит решительный бой с врагами единства СССР, была эфемерной.
Конечно, это хорошо знали члены будущего ГКЧП, однако почему-то до последнего момента рассчитывали на поддержку их крайне рискованной инициативы со стороны Горбачева. Пока неизвестны какие-либо документы, свидетельствующие об отношении Горбачева к введению чрезвычайного положения. Да и вряд ли такие документы вообще были. Но анализ многочисленных мемуаров, воспоминаний участников и очевидцев тех событий может свидетельствовать о следующем.
Введение чрезвычайного положения и создание ГКЧП в августе 1991 г. не было «изменой Родине в форме заговора с целью захвата власти» (именно так было записано в статье 64 УК РСФСР, которую пытались инкриминировать членам ГКЧП). Лишь один маленький, но показательный пример: утром 19 августа и в последующие два дня в Кремле никаких признаков «захвата власти путчистами» или «государственного переворота» не наблюдалось. Никто никого не арестовывал. Действовала обычная пропускная система, не было ввода никаких дополнительных спецподразделений, сотрудники администрации президента СССР, как всегда, могли свободно перемещаться внутри Кремля и выходить за его пределы. Пожалуй, единственным признаком напряженности был одинокий танк, появившийся утром 19 августа и некоторое время простоявший на Москворецком мосту с зачехленным орудием. Так «госперевороты» и «путчи» не осуществляются...
ОПОЗОРИВШИЙСЯ ПРЕЗИДЕНТ
Нужно признать: решение о введении чрезвычайного положения и создании ГКЧП было явно запоздалым. 17 августа 1991 г. председатель КГБ СССР Крючков пригласил к себе некоторых заместителей и, заявив о крайне сложной ситуации в стране, задал им вопрос: «Закончатся ли успехом возможное введение в стране чрезвычайного положения и передача власти ГКЧП?» Тогда один из генералов прямо ему сказал: «Введение чрезвычайного положения, направленного на спасение единства страны, народ поддержал бы в апреле, сразу после завершения мартовского референдума, на котором подавляющее большинство населения высказалось за сохранение СССР. В обстановке, которая сложилась сейчас, из этого уже ничего не получится». Тем не менее 18 августа Крючков сообщил о введении чрезвычайного положения и создании ГКЧП. При этом у многих собравшихся сложилось впечатление, что у него довольно расплывчатое представление о будущих шагах комитета.
При всей опытности и искушенности большинства членов ГКЧП в аппаратных играх они совершили роковую ошибку, почему-то поверив двусмысленным и ни к чему не обязывающим устным заявлениям Горбачева, которые истолковывались ими как некое «неформальное санкционирование» введения чрезвычайного положения и создания ГКЧП. Что это было: политическая близорукость, последствия нашей исторической веры в «непогрешимость вождя», боязнь взять на себя всю полноту ответственности за принятие радикальных решений? Об этом остается только догадываться. В результате в августе 1991 г. Горбачев фактически всех членов ГКЧП просто сдал. А спустя некоторое время, после позорного беловежского сговора, трусливо покинул президентский пост, тем самым без зазрения совести самоустранился от исполнения своей главной конституционной обязанности - защиты и сохранения СССР.
Фото: РИА Новости,
Б. Бабанов/РИА Новости.
