Общественные и социальные новости
2049 | 0

Над Байкалом нависла экологическая катастрофа

Обильные дожди в Иркутской области привели к чрезвычайной ситуации в местах хранения токсичных отходов Байкальского целлюлозно-бумажного комбината (БЦБК). 

Над Байкалом нависла экологическая катастрофа
Читайте МН в TELEGRAM ДЗЕН

Появилась реальная угроза, что накопленные за многолетнюю историю БЦБК отходы стихия смоет в Байкал.

Областные власти, как водится, заверили: паниковать повода нет - где хранилось это добро, там оно и лежит.

Так-то оно, может, и так. Но катаклизмы, которые обрушились нынешним летом на Приангарье, заставляют задуматься: почему спустя столько лет после закрытия комбината Байкал находится под угрозой?

Об этом я решил спросить тех, кто знает вопрос капитально. Начал с Александра Матюхина. Он живет здесь с детства, его назначили начальником цеха, когда почти все подчиненные были старше него.

- Нужда в нашей целлюлозе класса супер-супер для боевой авиации отпала в начале 70-х, когда наладили производство металлокорда. А мне об этом хорошие люди рассказали в 80-х, - вспоминает Александр Викторович. - Я понял, что аргументов для размещения комбината у Байкала больше нет.

А потом задул ветер перемен. Сменявшие друг друга управляющие компании, фантастические проекты типа выпуска небеленой целлюлозы при замкнутом водообороте. Затея та закончилась ровно так, как он и предсказывал: технологический поток забили примесями. Пострадало оборудование, комбинат пришлось остановить.

Когда ликвидацию отходов БЦБК поручили очередной «дочерней структуре», Александру Матюхину позвонил главный инженер проектного института «Сибгипробум» Сергей Шапкин. Он предложил сходить в цех, чтобы оценить состояние печей на предмет их готовности к переработке шлам-лигнина - отходов целлюлозного производства.

- Как сходил? - переспрашивает Матюхин. - Нас долго не пускала охрана. А когда пропустила, то понял: лучше бы не ходил. Уже начали резать металл. В первую очередь - самое дорогое: там титановые башни были в отбельном. Потом взялись за нержавейку, потом - за черный металл. Крыши начали проваливаться и падать.

После презентации проекта «омоноличивания шлам-лигнина» старый хозяйственник понял: за мудреным названием кроется очередное освоение средств.

Освоение это, правда, прекратили. Из почти 3 миллиардов рублей, выделенных по федеральной целевой программе «Охрана озера Байкал и социально-экономическое развитие Байкальской природной территории», в бюджет не вернулся 131 миллион. Во столько обошелся только один проект, несостоятельность которого Матюхину была очевидна с самого начала.

ЖК «ТЮРЬМА» ВМЕСТО ДЕТСАДА

За 35 лет работы в больнице у озера Игорь Семутенко успел поработать неонатологом, наркологом, врачом на приеме, сейчас - заведующий инфекционным отделением. Защитил кандидатскую о том, как и на какие органы плода влияет работа матери на целлюлозном производстве. Сегодня, когда этим «плодам» лет по 25, а у него есть возможность вникнуть в тему поглубже, Семутенко раздумывает: а есть ли смысл продолжать эту работу?

В год его приезда здесь рождалось около 700 человек, теперь - 400-420. Родильное отделение закрыли. Сегодня Семутенко ищет ответ на загадку:

- На комбинате работали до пяти тысяч человек. Потом это число уменьшалось: четыре тысячи, три... В последние дни работали полторы тысячи. А сейчас говорят, что в центре занятости состоят на учете 89 человек. На вахту людям за 50 ездить тяжеловато, а среди молодых охотников немного - это же фактически безотцовщина. Так где тогда эти полторы тысячи? Чем они занимаются?

Работа в больнице маленького городка - это своего рода наблюдательный пост. Все социальные хвори тут на виду, и Семутенко их тоже в меру сил своих лечит.

Еще один наблюдательный пост у него открылся в прошлом году: прямо под окнами его квартиры стахановскими темпами построили двухметровый забор, а потом и шесть коттеджей за ним. По моде последнего времени город стал упражняться в части присвоения имени для достопримечательности. «Байкальская Руб­левка», - предлагают одни. «ЖК «Тюрьма», - настаивают другие.

Семутенко новострой тоже заинтересовал, но совсем с другой стороны. Два созыва тому назад пошел Игорь Алексеевич в депутаты городской думы. Голосовал за генеральный план. И на месте «Тюрьмы», он это точно знает, должны быть поликлиника и детсад. Отправил запросы в инстанции - получил ответы: нарушений нет, потому что после Семутенко пришли другие депутаты и генплан изменили.

ИНВЕСТОРЫ ТИПА ЙЕТИ

Депутат нынешнего созыва думы городского поселения Байкальск Сергей Былков в миру - руководитель одного из подразделений государственного автономного учреждения «Многофункциональный центр Иркутской области». Устроился хорошо, но не от хорошей жизни.

Отец Сергея Евгеньевича работал на комбинате, и он в 2002-м пошел в лесопильный цех, продукция которого отгружалась на экспорт. Дослужился до начальника управления собственных заготовок, в состав которого входила сеть леспромхозов по всей Иркутской области. В январе 2009-го пришлось уволиться: хозяйство попало под сокращение.

А в думе, где он сейчас депутатствует, раскол: восемь слуг народа поддерживают главу поселка Василия Темгеневского во всем, семеро - не во всем. Былков - из последних. За день до нашей встречи он выиграл процесс в областном суде, и теперь многие решения главе придется отменять.

- Они, - Былков имеет в виду администрацию и восемь депутатов, - добивались введения на три года 100-процентной льготы на аренду имущества и земельных участков для инвесторов. Мы попросили проинформировать, что это за инвесторы, почему льготу им надо давать на три года, а не два или на пять? Почему 50% им будет мало: если бюджет у нас и так дотационный, то нужны веские причины, чтобы сокращать доходы? Но нам ничего на этот счет не говорят. Решение продавили простым большинством голосов, тогда как по федеральному закону надо не менее двух третей.

Разговорам про инвесторов лет, наверное, двадцать. Инвесторы тут вроде йети: никто их не видел, но все знают, что они собирались разливать кока-колу, выпускать туалетную бумагу, мебель и электролампочки. А пока весь реальный сектор в городе сейчас - это шесть скромных производств: две фирмы разливают байкальскую воду, остальные выпускают стройматериалы, чаи из трав, макаронные и кондитерские изделия.

ПОЧЕМ БРАДОБРЕЙ У БАЙКАЛА?

52% малого бизнеса относятся к сфере торговли. Сюда уже зашли несколько сетей, соревноваться с которыми мелким лавочникам практически бесполезно. При этом рядом с муниципальным рынком завершается строительство торгового центра. Одни называют его «Титаник», другие - «Васямолл» - просто потому, что глава Василий Темгеневский уделяет ему большое внимание.

- При поддержке федерального и областного бюджетов, - рассказывает Сергей Былков, - у нас в 2014 году была запущена программа развития малого и среднего предпринимательства, чтобы молодые не уезжали, а создавали бизнес здесь. Субсидия предоставляется тому, кто создает новое рабочее место и в течение одного года сохраняет его.

Былков разделил потраченные миллионы на число новых рабочих мест, и получилось, что рабочее место продавца, повара или брадобрея обходится казне больше 200 тысяч рублей.

- Но даже не это главное, - говорит Былков. - В администрации не могут сказать, сколько этих рабочих мест осталось в действительности. Я же знаю не одну историю о том, как предприниматель получал субсидию, закрывал ИП, открывал ООО, создавал, так сказать, новые места, относил документы в администрацию - и так по кругу.

МАРШРУТ ВЫХОДНОГО ДНЯ

Много прошло перед байкальчанами управленцев разного уровня, кандидатов и депутатов, которые клялись, что после закрытия комбината о них не забудут. Но дожившие до Года экологии бывшие лесохимики и их дети не вписываются ни в светлое туристическое будущее, ни в настоящее.

Большинству байкальчан, например, не место на главной здешней достопримечательности - горнолыжной базе «Гора Соболиная», которую когда-то построил комбинат. Тогда работники БЦБК катались бесплатно, а сейчас услуги базы не по карману ни пенсионеру Матюхину, ни кандидату наук Семутенко. Один час пользования подъемниками - от 350 рублей в будни и до 500 - в выходные. Выгоднее купить абонемент на полдня - от 1000 до 1250 рублей, но в городе, где за поездку из одного конца в другой мужик заискивающе просит 20 рублей, это сумасшедшие деньги.

Владимир Медведев,

Иркутск.

Фото: РИА НОВОСТИ/Н. Рютин.

Подпишитесь и следите за новостями удобным для Вас способом.