Актриса Елена Анатольевна Папанова не так давно отметила юбилей.
За эти годы она снялась в более чем 80 фильмах, сыграла множество ролей на сцене Театра Ермоловой. И вот что интересно: именно в далеком 54–м, когда на свет появилась долгожданная дочка Леночка, карьера ее отца, замечательного актера Анатолия Дмитриевича Папанова, пошла в гору. «Это Лена принесла мне счастье», — с гордостью говорил он.
— Что вы взяли от отца во взрослую жизнь?
— Мы с папой оба по гороскопу Скорпионы, значит, если верить астрологам, мы жизнерадостны и стойки, не падаем духом, не страшимся перемен, любим пробовать себя в чем–то новом. Мы с отцом оба снимались в кинокартинах, а не только выходили на сцену, оба попробовали себя в режиссуре. Я очень люблю поэзию, и папа любил. Дома была огромная библиотека поэзии — вот чем он действительно увлекался. У меня даже сохранилась запись, где он внучке Маше читает «Евгения Онегина». Значит, яблоко от яблони…
— К отцу или к маме маленькая девочка бежала со своими горестями и радостями?
— Я до 15 лет росла с бабушкой и дедушкой со стороны мамы, родители приезжали раз или два в неделю. Но у нас была очень дружная семья. Помню, когда мы приходили к родителям отца, у его мамы Елены Болеславовны в шкафу хранилось много болванок, она была модисткой. Хотя в жизни одевалась очень просто. Папа похож на нее, а я похожа на папу. Думаю, и в плане характера что–то передалось. Мы всегда вместе собирались на праздники или у одних дедушек–бабушек, или у других. У моих родителей своего дома не было, они долго жили в общежитии, это уже потом получили квартиру на Новых Черемушках.
И на даче все жили вместе: и папины родители, и мамины. Елена Болеславовна очень любила собирать грибы. Она удивительно вкусно солила валуи. Мы с ней ходили в лес, и мне всегда хотелось набрать больше грибов, чем она. У нее был какой–то особый нюх на них. Я вижу, куда она идет, забегу вперед, все там соберу — и, получается, у меня полная корзина.
— Когда вы поняли, что ваш папа — известный актер?
— Я училась в школе, когда вышел фильм «Живые и мертвые». Это был 1963 год, мне было девять лет. И тогда обо мне стали говорить: «Вот это девочка Лена, папа которой играл Серпилина». Мне это не нравилось, я очень стеснялась. Я даже не любила ездить с ним в общественном транспорте. В метро, когда все на тебя смотрят, испытываешь чувство дискомфорта.
— С мамой было проще?
— Было всякое, но я ее очень любила и люблю до сих пор. Она пережила папу больше чем на 30 лет. Ей бы в январе 2024–го исполнилось 100 лет.
— Вы с детства знали, что будете актрисой?
— Я в школе училась неплохо, но это не мешало мне целый день гонять во дворе. Мы с девчонками хотели стать геологами или археологами — тогда были очень модны эти романтические профессии. Позднее я стала много заниматься в театральных кружках, например, при заводе «Каучук». На праздниках выступали в концертах, читали стихи перед рабочими. В награду получали шоколад «Аленка». Для нас это было таким счастьем!
Моя внучка Настенька, она в 4–м классе, сказала: «Аленка? Я думала, это дубайский шоколад». Другое поколение, другие вкусы…
— Мы с вами перепрыгнули сразу на внуков. А дочки не мечтали о театре?
— Нет. Старшая, Маша, могла бы быть актрисой, она не закомплексована. Ведь судьба актерская — это не только талант, это еще и коммуникабельность, умение себя преподнести. Маша окончила школу в 90–е, тогда театр был не в фаворе, потом училась в Институте стран Азии и Африки, у нее корейский язык. Была на практике в Корее, вернулась и создала свой бизнес. Правда, сейчас иногда говорит, что надо было пойти в актрисы. У нее сын, его зовут Игаль, в 11–м классе, он хочет поступать на продюсерский. Им дали список картин, которые надо посмотреть. И там много фильмов с участием моего папы, его прадедушки. Это произвело на него впечатление…
— Вы с мужем познакомились в ГИТИСе?
— Да, учились на одном курсе, были заняты в спектакле «Как вам это понравится…» Я играла пастушку Фебу, а Юра Титов (мой будущий муж) — пастуха Сильвио. Репетировали, репетировали, а потом и влюбились. Но у Юры актерская карьера не сложилась. Он ушел из профессии и работал в аппарате правительства. Оттуда и на пенсию ушел.
— А вы сразу после ГИТИСа пришли в Театр Ермоловой?
— Да. Я выпускалась как комедийная, характерная актриса и хотела играть в Театре Сатиры, но мама сказала, что мы против семейственности в театре. Если что–то сыграю плохо, скажут — ну ей все можно, она же дочка Папанова. Сыграю хорошо — конечно, папа ей помогал. Отец очень слушался маму, не перечил ей, да ему и некогда было.
— Ваш папа дружил с тогдашним главным режиссером Театра Ермоловой Владимиром Андреевым?
— Нет, просто однажды была такая история. Они поехали вместе маленькой делегацией в ФРГ. Приходят на прием в посольство, Андреев в костюме, при галстуке, а Папанов —
в джинсах, джинсовой куртке. Андреев ему: «Как же вы так, в джинсах — в посольство?» Пришли, состоялась встреча, а потом посол сказал: «Впервые вижу нормально одетого участника делегации».
— У папы было очень много ролей, а ваша мама Надежда Юрьевна Каратаева, замечательная актриса, мало играла. Отец не мог попросить у главного режиссера Валентина Плучека для нее роль?
— Мама не переживала по этому поводу, она все отдала на откуп папе. Если бы она его дергала, может, и семья бы распалась. Был такой известный случай, когда Плучек собирался ставить «Гнездо глухаря». Папа знал, что будет играть главную роль, а вторая большая роль — его жены. Ольга Александровна Аросева подошла к папе и попросила: «Толич (она его так звала), попроси у Плучека роль твоей жены для меня». Отец пошел к Плучеку с просьбой, а тот говорит: «Я хотел отдать роль твоей жене». На том разговор и закончился. Играла моя мама.
— У вас две дочки, был, наверное, перерыв в карьере?
— С первой сидела два года, со второй — тоже два. А был такой случай, когда должен был спектакль «Крейцерова соната», в котором я играла, ехать в ФРГ. А я говорю, что не могу оставить ребенка. Приглашали сниматься, я отказывалась.
У меня недавно была творческая встреча, и я все это рассказала. Потом ко мне подошла одна женщина и сказала: «Вы очень хорошая мама и правильно себя вели». Я правильно бы себя вела, если бы была поваром, учительницей и бухгалтером одновременно, но для актрисы это неприемлемо. Человек с годами меняется, очень большая конкуренция, об актерах забывают, нужно все время держать себя в тонусе. Сейчас молодые мамы уже через пару месяцев после родов выходят на работу.
— И все–таки, как говорят, слава нашла своего героя! Дети подросли, и вы стали много сниматься, не так ли? Какая из киноролей больше других легла на душу?
— Моя героиня из фильма «Школа». Меня пригласили на пробы, стали снимать, смотрю, где–то вдалеке сидит девчонка с собачкой. Потом вторые пробы, и опять эта девчонка с собачкой. Спрашиваю: «Кто это?» — «Так это режиссер Гай–Германика». Она меня утвердила, и это стало как бы толчком. И я потом ей сказала: «Лер, несмотря на то, что вы возраста моей младшей дочери, я вас считаю своей крестной мамой».
— Но ведь вы еще и преподавали…
— Я семь лет была педагогом в советское время. Телевидение в Останкино возглавлял режиссер Леонид Аристархович Пчелкин, народный артист России. Он преподавал в Институте современного искусства на факультете актеров и режиссеров телевидения и мне предложил: «Приходи к нам». Я пошла, сделала два выпуска. К сожалению, Пчелкин ушел из жизни. Институт платный, студенты разболтались: хотели — приходили, хотели — нет. И я решила уйти. Хотя сам процесс работы со студентами мне нравился.
— Ваш папа тоже преподавал?
— Да, он вел курс, и первые студенты у него были из Монголии. Он очень любил их, переживал, если что–то не получалось. К тому же у него было очень напряженное время, роли в театре, съемки в «Холодном лете 53–го…» Ребята–монголы очень его любили, даже сняли о нем фильм. Они потом создали в Улан–Удэ свой театр, до сих пор называют себя «папановцы». Сейчас приходишь на могилу отца, а там стоит в снегу маленький монгольский божок. Значит, приходил кто–то из ребят. Это так трогательно.
— Но скучать вам некогда, ведь вы сами выпустили спектакль!
— Это было несколько лет назад. И, наверное, папа помог, хотя его уже не было в живых. Нам как–то с мамой позвонили и сказали, что хотят поставить в Вязьме отцу памятник. Он родом оттуда. Мы, конечно, согласились. Я нашла фотографию, где он сидит на диване, а напротив, лицом к нему, две актрисы — Селезнева и Градова. Решили взять именно эту фотографию. И получилось так, что к нему можно подсесть на скамейку, словно ты беседуешь с ним.
Чтобы не терять связь с Вязьмой, я предложила сделать там Фестиваль юмористических и комедийных спектаклей — у отца же было много комедийных ролей. Предложение
всем понравилось, но не было денег для размещения актеров в гостиницах и так далее. Поэтому решили
сделать Фестиваль любительских театров: Смоленская область, Тульская, даже из Белоруссии приезжают коллективы. И уже 10 лет этот фестиваль проходит, я там возглавляю жюри.
— Домашние дела не в тягость?
— Я люблю готовить. Правда, был такой смешной случай: когда мы только с мужем расписались, нам родители купили однокомнатную квартиру. И подарили скороварку. Я сразу решила ее использовать. Засунула туда курицу, лук, морковку. Суп быстро приготовился. Сели обедать. Пробуем суп, а он горький. Спустилась вниз в телефонную будку, звоню бабушке: «Почему у меня горький суп?» — «Ну, ты же не вырезала желчный пузырь». Раньше куры продавались с желчным пузырем, его надо было вырезать, а я не знала. Вот такой мой первый кулинарный опыт. Вообще люблю спокойно готовить, чтобы мне никто не мешал. Люблю уют в квартире наводить. Люблю украшения, люблю красивую одежду.
— Я знаю, что вы книжку об отце написали…
— Да, уже второе издание вышло, первое было 5 лет назад. Предыстория такова: я была членом жюри Православного фестиваля, который называется «Семья России», он проходил в городе Галиче.
— Вы человек верующий?
— Идущий к вере. Там была членом жюри Маша Жукова, младшая дочка маршала Жукова. У нее вышла уже вторая книга об отце. И она меня спросила: «Почему ты не напишешь о своем отце?» А у меня как раз в это время родился внук, и когда он днем спал, я стала писать просто историю семью. Отнесла в редакцию ЭКСМО, и там напечатали первую книжку, она называется «Хочу рассказать…». Правда, я сначала хотела назвать «Яблоки на снегу», но редактор не согласилась — избитое название. Это было в 2009 году. Второе вышло в издательстве АСТ.
— Почему «Яблоки на снегу»?
— Поздней осенью 1986–го, был ноябрь, мы поехали на дачу с детьми. Смотрим программу «Время», и там говорят, что ночью пойдет снег. А урожай яблок был на славу. Отец говорит: «Они же замерзнут под снегом». Я уложила детей, мы взяли фонарики и пошли собирать яблоки. И, действительно, пошел снег хлопьями. Мы собирали полночи. Это воспоминание врезалось в память. Меньше чем через год отца не стало…
— Но сцена вас не оставляет, как и вы ее.
— Стараюсь. У меня сейчас есть творческий вечер «Вспоминая прошлое, с надеждой на будущее». Я в основном провожу его в библиотеках. Ко мне приходят люди 50+, и я понимаю, как нужна им эта вера в будущее, вера во все хорошее, вера в свои силы. И очень рада, что могу поделиться с ними своими чувствами и мыслями, эмоциями. Это как сообщающиеся сосуды: я рассказываю об отце, о себе, о театре, а они вспоминают что–то свое, улыбаются или грустят, но это самое прекрасное, что может быть на свете — наша жизнь. Главное — никогда, ни при каких обстоятельствах не нужно терять веру в собственные силы. Достичь новых высот можно в любом возрасте, надо только не опускать руки.
Беседу вела
Александра Соловьева
Фото: PERSONA STARS
Источник: газета «Мир пенсионера».
