На самом деле этот вопрос отнюдь не риторический.
И связан он прежде всего с проблемой защиты ягодных культур от вредителей. Точнее - с препаратами, обеспечивающими эту самую защиту.
Более подробно о проблемах ягодной отрасли мы попросили рассказать директора Ягодного союза Ирину Козий.
- Речь идет о чрезмерно высоких, на наш взгляд, суммах, которые поставщики средств защиты для ягодных культур вынуждены платить за регистрацию столь необходимых отрасли препаратов, - говорит Козий. - Но сколько мы ни говорим об этом, оптимальное решение пока не найдено.
- Поясните, пожалуйста, что собой представляют эти средства защиты?
- Современные препараты подбираются таким образом, чтобы уничтожать или предотвращать размножение конкретных типов насекомых-вредителей, не нанося при этом ущерба полезным представителям флоры и фауны. Чем современнее препарат, тем у него более узкий спектр действия и короче срок распада активных веществ. Если же пользоваться устаревшими препаратами, включенными в Государственный каталог пестицидов и агрохимикатов, разрешенных к применению на территории Российской Федерации, то обрабатывать ими ягоды разрешается не позже чем за три недели до сбора урожая. А ведь за эти 20 дней на плантации могут запросто появиться и новые вредители, и новые болезни. Поэтому производители бросаются в крайности: либо обрабатывают растения всем и от всего сразу, либо оставляют все как есть. Оба этих метода малоэффективны, а первый, кроме всего прочего, еще и опасный, ибо может навредить самой культуре. Таким образом, до потребителя (и это в лучшем случае) доходит только половина урожая.
Для сравнения: у большинства европейских хозяйств, имеющих доступ к современным средствам защиты растений, безопасный срок ожидания между обработкой и сбором урожая составляет всего 2-3 дня.
- Ирина, а как работает механизм регистрации, ставший, судя по всему, камнем преткновения?
- Он и простой, и сложный одновременно. А главное - дорогущий безмерно. Перед выводом нового препарата на рынок компания-поставщик средств защиты растений обязана оплачивать проведение серии испытаний в российских научных учреждениях, входящих в перечень Минсельхоза. Затем проводится экспертиза этих испытаний, по результатам которой препарат включается в государственный каталог, становясь таким образом официально разрешенным для применения. На данный момент стоимость подобных испытаний в России колеблется от 4 до 9 млн руб. на каждую культуру. То есть если вы регистрируете одно и то же средство на томаты, землянику и малину (у этих культур общие вредители и болезни), то испытания необходимо проводить для каждой культуры отдельно и всякий раз за эти испытания платить.
- Но вам-то, производителям ягод, какой резон залезать в чужой огород и отстаивать интересы разработчиков средств защиты?
- Резон самый прямой, ибо стоимость закупаемых у них препаратов формируется в зависимости от потраченных средств на их испытания и регистрацию. Сначала с них сдирают три шкуры, потом эти же шкуры они сдирают с нас. Поэтому производитель ягод 100 раз подумает, прежде чем выложит деньги. Арифметика тут проста. Когда речь идет о распространенных, 
например зерновых и кормовых, культурах, выращиваемых на площади свыше 30 млн га, то затраты на средства защиты погашаются за счет реализации будущего урожая, собранного со столь значительной площади. Мы же выращиваем ягоды на площади всего около 15 тыс. га, что в две тысячи раз меньше.
Комментарии, как говорят в таких случаях, излишни. А вывод из сказанного не самый приятный: если государство ситуацию не изменит, производство ягод в нашей стране не вырастет никогда, а их себестоимость будет в два раза выше, чем в аналогичных хозяйствах из стран-конкурентов.
- Кстати, о конкурентах. В той же Греции почему-то есть все, включая клубнику, и никаких тебе проблем. Более того, маленькая страна готова завалить ягодой даже огромную Россию.
- Ответ на поверхности. В Греции и в целом в Европе, во-первых, на порядок дешевле регистрация средств борьбы с вредителями и, стало быть, более доступны уже испытанные препараты, широк их выбор. Это позволяет ягодоводам использовать самые современные аналоги, гарантирующие высокие урожаи, которые с лихвой покрывают затраты на борьбу с вредителями. Во-вторых, в странах ЕС этот процесс четко организован и действует в соответствии со вступившими в силу с 1 января 2014 г. принципами комплексной защиты растений. Мы же в буквальном смысле вынуждены выбивать себе место под солнцем.
- От чего (или от кого) зависит стоимость исследований для регистрации препаратов?
- Такие исследования - на экологичность, эффективность, безопасность и т. д. - проводит целый ряд институтов-организаций, входящих в специальный список и, по сути, являющихся монополистами. Естественно, им нет смысла снижать стоимость своих испытаний.
- И куда смотрят контрольно-надзорные органы? Такой вопрос логично вытекает из всего сказанного вами.
- А они на эту проблему никогда и не обращали внимания. Есть более серьезные, как принято считать, вопросы, связанные с производством мяса, молока или зерна. Ягоды же считаются минорной культурой. Надеемся, с приставкой «пока».
- Ирина, а как вы расцениваете решение правительства, вменившего в обязанность Минсельхозу контролировать сбор и реализацию диких ягод?
- Пока окончательно разрабатываются формулировки того, что можно считать сбором дикоросов для личных нужд, а что - в коммерческих целях. Скорее всего, то, что будет отнесено к понятию «коммерческий сбор», станет облагаться налогом и сопровождаться какими-то ограничениями. Но пока, насколько я осведомлена, эти планы находятся на стадии разработки.
По идее, нововведения не заденут людей, которые идут в лес собирать ягоды или грибы в лукошко, но коснутся компаний, которые вывозят сборщиков в лес, чтобы за день собрать сколько-то тонн продукции. Ничего удивительного в происходящем не вижу: дикоросы в нашей стране - это вполне промышленный бизнес и довольно популярный экспортный продукт.
Василий Бидин
Фото: ADOBESTOCK
