Что связывает Жукова и Наполеона?
9 ноября 1799 г. генерал Бонапарт совершил переворот и стал консулом. А 19 ноября в 1896 г. (125 лет назад) родился маршал Жуков. Казалось бы, что общего?
Действительно: Жуков был кавалеристом, Наполеон - артиллеристом. Наполеон брал Москву, Жуков - Берлин. Но оба стали мифами при жизни и умерли в опале.
Наполеон был не теоретиком, а практиком войны. Его перу принадлежат лишь несколько афоризмов о стратегии. «Когда вы собираетесь давать битву, - писал император, - соберите все силы, не пренебрегая ничем, иногда один батальон решает участь боя». Единственный раз он изменил себе и не бросил в бой старую гвардию при Бородине. Это стоило Наполеону поражения в Русской кампании.
На первом этапе сражения Наполеон обычно завязывал бой по всему фронту - «Начинаем повсюду и потом посмотрим». Дождавшись фатальной ошибки противника, он устремлялся вперед, невзирая на потери, любой ценой, всеми резервами...
Наполеон первым осознал переход к массовой войне. Он дал 50 больших и малых сражений, и почти каждый раз ошеломлял врага каким-нибудь новым внезапным маневром.
Основной военный принцип императора выражает его знаменитая фраза - «Начинаем повсюду и потом посмотрим». Она была искажена в переводе на русский язык до «Главное ввязаться в драку, а там будет видно». При этом Наполеон никогда не давал резервы командирам, как бы отчаянно они об этом ни просили, и сохранял их до решающего момента.
Вторым этапом обычно был фланговый удар. Но это было еще не все. Император ждал, когда противник начнет перегруппировку и допустит ошибку. Как только он ее замечал, начиналась третья фаза сражения - атака всеми силами в уязвимое место противника. Четвертая фаза - преследование - ничем не отличалась от действий в аналогичной ситуации полководцев всех времен и народов.
Жуков, кроме довольно сомнительной даже с точки зрения мемуарной литературы книги «Воспоминания и размышления», оставил после себя и того меньше - лишь несколько лекций в Военной академии. «В основном остановил наступление противника (под Ленинградом - Ред.), - писал он члену Политбюро Жданову в 1941-м, - а дальнейший мой метод тебе известен: буду истощать, а затем бить».
На практике это означало: бросать войска в бесконечные и безнадежные атаки на окопавшегося противника. Или в контратаки на наступающего. Результат же всегда был один: силы противника «истощались», но свои таяли еще быстрее. На фронте это называли «жуковской трехрядкой» - умостить нейтральную полосу трупами своих солдат в три ряда, чтобы оставшиеся в живых по их спинам прошли к победе.
«Он не умеет воевать не количеством» - говорил о полководческом почерке Жукова Андрей Еременко, в войну командовавший, в частности, одним из фронтов под Сталинградом. Впрочем, по-другому воевать не умели и остальные советские полководцы.
Наполеон всегда был окружен свитой блестящих французских военачальников. Маршал Ней решил участь сражения при Фридланде. Даву в 1806 г. разбил втрое превосходящую его корпус прусскую армию. Бессьер при Аустерлице лихой кавалерийской атакой опрокинул русскую гвардию... Наполеон, бесспорно, затмевал их и при жизни, и, особенно, после смерти. Но стал бы он тем, кем стал, без своих маршалов, о которых теперь мало кто помнит?
Георгий Константинович тоже не в вакууме воевал. На Халхин-Голе, где Жуков одержал свою первую победу, советскими войсками командовал не только он, но и командарм Григорий Штерн, которого потом расстреляли. Под Москвой воевали и Рокоссовский, и Власов (тот самый), хотя первая подпись под планом контрнаступления была его, жуковская. Берлин брали 1-й Белорусский фронт Жукова и 1-й Украинский его злейшего конкурента маршала Ивана Конева...
Были у Наполеона с Жуковым и провальные операции. В начале 1942 г. Жуков, командуя Западным фронтом, потерял под Вязьмой 33-ю армию во главе с генералом Ефремовым. Проведенная им вслед за этим Ржевско-Сычевская операция (вошла в историю как «ржевская мясорубка») привела к огромным потерям - до 300 тыс. человек - и нулевому результату. Ржев так и не взяли, а немцы потеряли вдесятеро меньше солдат и офицеров.
Наполеон выиграл 48 из своих 50 сражений, проиграл он только Битву народов под Лейпцигом (1813) и Ватерлоо (1815). Зато Жуков не проиграл ни одной из военных кампаний, в которых участвовал.
Писатель Стендаль, в 1812 г. дошедший с французской армией до Москвы в качестве интенданта, считал, что Наполеона погубило «сочетание обязанностей императора с обязанностями главнокомандующего». Жукову это не грозило: он был советским «полунаполеоном», поскольку роль другой половины играл Сталин.
По словам лично знавшего Жукова президента Академии военных наук Махмуда Гареева, маршал был «человеком войны», не слишком приспособленным для мирной жизни. Впрочем, когда надо, он становился вполне здравомыслящим политиком. Когда участвовал в аресте Берии, а позднее поддержал Хрущева в борьбе против «антипартийной группы» Маленкова и Молотова.
О грубости Жукова ходили легенды. Так же, как и о его тщеславии - после войны он, похоже, и сам поверил в то, что выиграл ее чуть ли не в одиночку. Сталин якобы однажды сказал, что идеальный маршал получился бы от соединения твердой воли и беспощадности Жукова с благородством и «человекосбережением» Рокоссовского.
Наверное, именно поэтому после его смерти Жукова немедленно заподозрили в «бонапартизме». «Бывший министр обороны Жуков, - клеймил его на XXII съезде КПСС маршал Родион Малиновский, - проявил авантюризм и бонапартистские устремления к единоличному захвату власти». Убедительных доказательств тому, что Жуков собирался свергнуть Хрущева, так и не было найдено.
Впрочем, государственный переворот - дело настолько неблагодарное, что о собственном приходе к власти даже Наполеон писал так: «Я не узурпировал корону Франции. Я нашел ее валяющейся в грязи и поднял острием своей шпаги».
Чего не отнимешь у императора Франции - так это невероятного тщеславия! Республиканец Наполеон быстро привык к тому, что после коронации к нему стали обращаться «сир», как к французским королям. То же можно сказать и о сыне сапожника Жукове. Однажды он швырнул в лицо ординарцу документ, в котором его должность ошибочно была названа как «Первый заместитель Верховного главнокомандующего». «Я не первый, - сказал Георгий Константинович, - я единственный»!
Уже в наши дни маршал Победы окончательно забронзовел в виде конной статуи перед въездом на Красную площадь. Впрочем, с Наполеоном эта неприятность случилась еще в XIX веке.
Сергей Осипов