История - учит, времена - логичны, а будущее России - просто прекрасно. Так считает москвич, историк Александр Серегин. Всю жизнь наш герой собирает вещдоки в доказательство своей теории. В необычном Музее позабытых вещей побывал корреспондент «МН».
ГРАДУС И АЗАРТ
Старенький дом с подбитым глазом-окном да покосившейся крышей. Голубое небо, рассеченное тонкими березками. А во дворе - деревянные сани, забытые наспех сбегавшей зимой, да нарядное чучело - дородная баба в павловопосадском расписном платке. И это в самом элитном и фешенебельном подмосковном поселке - Барвихе! Сама простота - изба, туалет на улице, огород... Господи, да в нем еще и ракета!
- Эту ракету я купил в Бирюлеве у азербайджанцев в пункте приема цветмета, - рассказывает хозяин дома. - Видно, сдали военные. Это, конечно, просто оболочка, но внешне - аналог настоящей, смертоносной. Однако такая штука - далеко не самое страшное оружие из тех, которыми целились в нашу страну...
- Д-р-р-р-рынь!
И тут я вдруг оказываюсь в лихих 90-х. Именно так звенело с разных сторон, когда я возвращалась из школы домой. Вот он, второй (кроме чучела) охранник крыльца - как будто материализовавшийся из моих воспоминаний игральный автомат, «однорукий бандит».
- Они были завезены к нам в начале 1990-х в очень большом количестве. И люди бросились в них играть как сумасшедшие, ведь у нас такого никогда не было. А подогрели все вот этим, - продолжает Александр, в руках которого возникает еще один предмет. Красно-белая этикетка, золотые буквы, спирт «Рояль». - А теперь представьте, сразу после сухого закона, да нашему азартному народу, да 96 градусов, да возможность спустить деньги на каждом углу... Это оружие куда более серьезное, чем бомба или ракета.
- У Запада и России всегда были разные интересы, разные пути, - историк Александр Серегин уверовал в это с младых ногтей. Подтверждение нашел у любимого Достоевского: несмотря на то что Запад нас не любит, писал он, именно из России придет и к нему спасение.
- Ну вот смотрите. - В руках Серегина деревянная ложка. - Кажется, простая вещь. А ведь она живет на свете уже 100 лет. И за эти годы принадлежала и мужику, и царю. Жила и в роскоши, и в тюрьме. Побывала и реликвией, и предметом вожделения, и ненужным хламом. До тех пор как оказалась у меня.
Ручку украшает настоящее аккуратно вырезанное троеперстное знамение, а основание - вензель. Оказывается, царский.
- Меня же многие в Москве знают как коллекционера. Вот и принес мне эту ложку один человек, - рассказывает Александр. - Отдавая, поведал историю. Представьте, эта ложка вместе с его дедом несколько лет пробыла в лагере заключенных на Соловках. С ним туда пришла, с ним и вышла. И это чудо, конечно, не только потому, что она деревянная, но и потому, что в таких местах ложки ценились на вес золота, их крали. Но дед моего знакомого несколько лет ухитрялся прятать ее. Не менее интересной оказалась и предыстория. Оказалось, что деду тому ложка досталась от его деда. Ну а ему досталась от самого царя Николая II, которому ложка эта, по семейной легенде, была подарена деревенскими мужиками. А почему нет? Видите, на ложке вырезан вензель «НАII», Николай Александрович Второй. Я специально ради этого поднимал архивы. Да, была такая монограмма у царя.
- Человека, который ее принес, можно понять, - вздыхает Александр. - Сказал, что, может, никому никогда ее бы и не отдал, но положение безвыходное - нужны деньги на лекарства. Впрочем, чаще семейные реликвии отдают без малейшего сожаления, просто не ценят их - такие времена...
СКВОЗЬ МУТНОЕ СТЕКЛО
- Ссудная система, на которой сидит вся Европа, себя изжила, - убежден историк-коллекционер. - И наша, бюрократическая составляющая тоже долго не протянет, с ней все ясно. Система мироустройства трещит со всех сторон, все пора менять.
В качестве еще одного вещдока Александр выносит из комнаты предмет, которым, чувствуется, очень гордится. Что-то маленькое и хрупкое. Очки.
- Наденьте, если хотите, - предлагает хранитель древностей.
Надеваю, все становится мутным и большим...
- Это было пару лет назад, - рассказывает Александр. - Мне позвонила женщина из Брянской области, из деревни Локоть. Сказала, что в их деревне закопан клад. И закопал его ее дед, служивший там комендантом в 1943 году, при фашистах. Кольца, серьги, коронки со всех односельчан, кого расстрелял...
Александр с товарищами тут же выехал на место. Да и любой бы на их месте рванул. Любой историк уж точно. Ведь Локотская республика - один из самых загадочных и малоизвестных эпизодов Великой Отечественной войны.
- Это довольно большая территория меж Брянской, Орловской и Курской областей. Фашисты проводили здесь социальный эксперимент, - рассказывает Александр. - Задействовано было больше полумиллиона человек. В этой «республике» немцы проверяли, смогут ли русские жить не по-русски. В основе системы - индивидуализм и наказания. Каждому дали землю, профессиональную роль, но все под строжайшим контролем запретов. Нельзя: дружить, встречаться, помогать. Необходимо: отчитываться и доносить. Ужас. Массовые казни. Знаменитая женщина-палач Тонька-пулеметчица, расстрелявшая тысячи земляков, - она тоже оттуда...
- И да и нет. Тот, за которым ехали, не нашли. Зато откопали кое-что другое. Картотеку жителей деревни. В цинковом ящичке, все аккуратно, с фотографиями, на немецком. Его я отдал в администрацию. А вот это взял себе. Чьи это очки? Загадка. Но тоже в ящике лежали, как что-то очень ценное...
- Я уверен, что единственный выход для всех нас - это собраться всем вместе, как было при строительстве коммунизма в прошлом веке, - рассуждает он. - Под гигантский национальный проект. Вместо унылого наблюдения за кризисом заняться небывалым! Проект для 150 миллионов человек! И тогда энтузиазм, долго дремлющий в наших генах, проснется.
В стране еще множество напоминаний о той эпохе, как и в доме Серегина. Вот печатная машинка из 1920-х, с Лубянки, из подвалов ЧК. Сколько за свою жизнь она напечатала приговоров тем, кто «тормозил приход светлого будущего»? Писсуар-утка из 1960-х, сделанный специально для ударников производства, чтобы справлять нужду прямо у станка, ведь надо было срочно строить коммунизм. Телефонный аппарат из 1930-х, принесенный сторожем с дачи Берии. Что и чьим голосом говорил он в его ухо? Старинный стул начала прошлого века, наводящий на мысли о теще Кисы Воробьянинова. За свой век он поддержал немало аристократических задов и даже самого маршала Ворошилова. В последние десятилетия он принадлежал его адъютанту.
Историк вышел меня проводить и вдруг закричал:
- Эй! Дед Павлик! Привет! - Серегин замахал руками. - Смотрите, это тот самый адъютант Ворошилова, у которого я выпросил стул. Ему на днях исполнилось 97 лет.
За жидким забором соседнего дома я увидела деда, гневно потрясающего кулаком вдогонку проезжающим иномаркам. Наше прошлое, которому наше настоящее совсем не нравится. Зато нравится будущее, в которое верит его сосед коллекционер. В нем даже нынешний «враг народа», вороватый чиновник, будет выглядеть как Александр Серегин - в кожаном пиджаке от Армани с зашитой в подкладку ладанкой. Он будет уважать людей и историю.
Посмотрев на нас, дед Павлик сменил гнев на милость и радостно засмеялся - беззубым и трогательным смехом древнего старика, что так похож на младенца.
Марина Алексеева,
фото автора