В экспертном сообществе звучат весьма мрачные прогнозы. Якобы в недалеком времени число ученых и разработчиков в нашей стране может сократиться на 40%!
И это на фоне кадрового кризиса, активно развивающегося в российской экономике, где и без того не хватает специалистов высокой квалификации.
Наблюдатели прямо указывают на причины оттока кадров - скудное финансирование в РФ научно-технологической сферы. По удельным расходам на одного разработчика наша страна просто выпадает из категории технологически развитых стран. Это выпадение выражается в потере многих компетенций, в исчезновении инженерных школ, считают независимые экономисты.
Дело, однако, не только в том, что у нас недостаточно финансируются наука, технологические разработки и прочие научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР). Причины происходящего гораздо глубже и масштабнее.
Жалобы экономистов и менеджеров на то, что Россия отстает в высоких технологиях, начались еще в конце 1970-х. Тогда вопрос не казался столь уж острым: ВПК у страны был мощным, мог похвастать технологиями, не уступающими, а то и опережающими западные. Но из-за того, что военные технологии практически не попадали в народное хозяйство, снижалась производительность труда. Это привело, в частности, к знаменитому продовольственному кризису осени 1981 года: оказалось, что страна, которая обладает передовыми разработками, пашет и сеет, как в 1950-е. При этом в магазинах продавалась микроэлектроника полностью отечественного производства - картина, сегодня немыслимая!
Тогда же, в начале 1980-х, правительство объявило программу конверсии: оборонные предприятия обязаны были изготавливать гражданскую продукцию, применяя свои оборонные наработки. Но идея, увы, далеко не продвинулась. Менталитет «красных директоров» плохо вписывался в наступающую эпоху рыночной экономики. Они жаловались, что их заставляют выпускать «кастрюли», и под гражданскую продукцию отводили мощности по остаточному принципу.
Все рухнуло с открытием внешних рынков в самом начале 1990-х. В Россию хлынул поток импортных высокотехнологичных товаров лучшего качества и по умеренной цене (советская микроэлектроника была дорогой и, по сути, занимала сегмент престижного потребления). Отечественная продукция проигрывала конкуренцию с импортом, ее производство быстро сворачивалось.
Уже в середине 1990-х производители микроэлектроники констатировали, что отстали на два-три поколения и наверстать будет «крайне сложно». В реальности сделать это до сих пор так и не удалось.
У государства Российского в 1990-х годах, когда в нем рулили либерал-реформаторы, не было запроса на продвижение и развитие научно-технической сферы. Их интересы ограничивались лишь дележкой казенных финансов. С этими «менеджерами» Россия быстро превратилась лишь в нефтегазового поставщика на мировой рынок, а наука в РФ была отодвинута на задворки экономики. В то время как другие экономически лидирующие страны мира, наоборот, в кризисные моменты увеличили ресурсы научной и инновационной сферы и преуспели.
Сегодня пример стран, где развиты наука и технологии, наглядно демонстрирует, что фундаментальные исследования и разработки должны опираться на государственные бюджеты, а прикладная наука - на частный капитал. Однако этого не происходит в России: государство работает на интересы крупного капитала, почти сливаясь с ним, а бизнес-структуры предпочитают быструю выгоду долгосрочным вложениям и проектам, поэтому наука не получает какой-то серьезной поддержки от предпринимателей.
Если обеспечение сферы НИОКР останется на нынешнем уровне, то это приведет в науке к сжатию численности исследователей на 30-40%, с 410 тысяч до 250-280 тысяч человек, с соответствующей потерей компетенций и потенциала развития, утверждает руководитель направления Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) Дмитрий Белоусов. Чтобы переломить тренд научно-технологической деградации, исследователи ЦМАКП предлагают увеличить финансирование НИОКР со стороны компаний в 4 раза: с нынешних 12 млрд долларов до 50 млрд долларов.
Возможны ли сегодня в РФ такие экономические «подвиги»? «Главную проблему я вижу в человеческом капитале, - отмечает доктор экономических наук Руслан Гринберг. - Россия еще сохраняет остатки качественного (советского) образования. Но при этом наблюдается диспаритет между теми, кого готовят вузы, и теми, кто требуется экономике».
Он подчеркивает, что китайские молодые специалисты уезжают на Запад, набираются там опыта и возвращаются домой. Многие открывают собственный бизнес, непосредственно применяя в экономике полученные за бугром навыки. «Но у нас так не получается: из России уезжают насовсем, - с сожалением констатирует ученый. - Преподаватели даже горько шутят: чем лучше подготовишь студента, тем дальше он уедет. Часто можно слышать об особом китайском патриотизме, когда человек не теряет связь с родиной ни при каких обстоятельствах, и, наверное, это так. Что, нет у нас патриотизма? Еще чаще говорят о невероятно сложной деловой среде в России, а, собственно, куда возвращаться?»
«Наша проблема, конечно, в конкуренции - ее, по сути, нет. Но просто так взять и в приказном порядке организовать конкуренцию невозможно, - считает экономист Игорь Николаев. - Конкуренция - понятие универсальное. Если вы начинаете создавать среду для конкуренции в бизнесе, неизбежно встанут вопросы о конкуренции во всех остальных сферах, в том числе в политике. Это нереалистично сейчас, но «сейчас» - всего лишь момент, точка на длинной ленте времени. Нереалистично сегодня - будет реалистично завтра».
Григорий Алексеев.
