Ушел Аман Тулеев, один из последних советских руководителей.
Их славный ряд мы легко заполним по памяти: Шаймиев, Лужков, Лапшин, Строев... Это им пришлось складывать переломы и бинтовать ушибы, полученные родиной от тех, кто назвал себя демократами, а тех, где был Тулеев, - красными директорами. Именно директора вернули к жизни Россию, изувеченную реформаторами. Что до Тулеева, то он вернул в рабочем состоянии Кузбасс, где к его губернаторству добыча угля упала до показателей 1963 года.
Самого же Амана Гумировича вернул Кузбассу Ельцин, которого убрал было из председателей Кемеровского облсовета в Москву, чтоб не мешал «реформам». А когда Кузбасс назвал дату всеобщей забастовки под кличем «Ельцина в отставку!», произошло вполне ожидаемое - Ельцин вернул Тулеева с надеждой, что тот забастовку отменит. Тем более что кузбассовцев уже поддержала вся Сибирь! Наутро министр по делам СНГ приземляется уже в статусе губернатора Кузбасса, но не у себя в Кемерове, а в соседнем Новосибирске, чтоб земляков не будоражить.
Потому что от Кемерова и до самого Новокузнецка на обочину автотрассы уже выставлены трактора, грузовики, комбайны, сеялки и все, что с колесами, - ждут отмашки перегородить главную трассу и все въезды-выезды из Кузбасса. И тут:
- Он вернулся!
- Значит, отбой!
Обзвонили соседей, те тоже согласились. Так отменилась всероссийская забастовка и продолжилась жизнь Амана Гумировича, которую мы сегодня вспомним, но не всю, про всю надо книгу замышлять. Мы вспомним ее только от начала шестидесятых, от Тихорецка. Того самого: «На Тихорецкую состав отправится, вагончик тронется, перрон останется…»
Выпуск в железнодорожном техникуме. Дипломная комиссия сгрудилась с во-о-о-от такими глазами: один краснодипломник возвращает направление, выданное в Рижский институт, и просится в Сибирь! Фамилия чудака? Тулеев, из путейцев, ну тот, под два метра, чемпион! Романтики захотел...
Вот что вспоминает сам герой. Немного, но кое-какие записи его воспоминаний все же остались...
В СИБИРЬ!
«Захотел романтики - получил! Самый юг Кемеровской области, Горная Шория, станция Мундыбаш, должность самая боевая - дежурный по станции, а это прием и отправка составов с рудой, с лесом и со всем на свете. Это паровозы, это чистые стрелки, безопасность, и ты над всем этим командир.
Рядовая смена. Товарняк из Учулена с таштагольской рудой принять на свободный путь. Путь и проверять не надо, я по нему только что отправил паровоз в депо. Запрашиваю по связи про паровоз:
- Прошел?
- Прошел!
Щелкаю на пульте, открываю входной, поворачиваюсь к окну, и... мой паровоз спокойно чухает из депо обратно, прямо в лоб учуленскому!
Кто сказал, что в жизни нет места подвигу? Хватаю фонарь и навстречу паровозу выписываю фонарем вензеля, как тот юный герой из «Пионерской правды». Только он, как все помнят, махал не фонарем, а своим красным галстуком...
Мой паровоз остановился. Тот состав - тоже. Успел!..
Только я тут оказался ни при чем. Это замначальника станции Саша Половой, царствие ему небесное, перещелкнул мой «зеленый» на «красный». С паровозом все обошлось, со мной - нет! У железнодорожников подобное называется браком в работе со всеми вытекающими.
Но… за меня заступилась смена! Вместо уголовного суда состоялся суд товарищеский - была, напомню, такая мера общественного воздействия. Выступили почти все, говорили, что парень старается, уже освоил и то и это... В итоге получил я общественное порицание и наказ набираться ума. Нет-нет да вспомню тот случай, представлю, в какую сторону моя стрелка могла переключиться, не окажись людей, что переспорили тогда начальство…»
Но слушаем дальше Амана Гумировича.
СПАСЛИ МОСТ!
«9 мая 1977-го, День Победы! С утра челночим по междуреченским улицам, уговариваем жителей на эвакуацию. Томь поднялась: в горах двое суток шли дожди, до беды недалеко!
А по соседней улице уже моторка плывет. Вода все выше. Забежал к себе. Звонок:
- Начальник станции? На ваш мост пришла вода, не смыла бы!
- На который?
- На Кийзак!
Я ноги в руки и туда. Под мостом проплывает избушка из бревен почти в полной сохранности, как в кино! Но главное, по волнам потоком - лес, длинные бревна, их хлыстами называем. Они без конца и краю. Бревна с полного хода бьют по опорам моста и в береговую насыпь. Люди суетятся, подтаскивают кто что, но вода мгновенно уносит мешки с балластом и все, что кидают! Что делать?
Подбегаю к секретарю горкома Владимиру Ивановичу Овденко и кричу ему про груженый состав. Может, загнать на мост груженый состав и придавить? Ни в каких учебниках такого не встречал, но объяснять некогда: внизу вон что! И я побежал к своим, вижу, состав со щебенкой на мост прямо просится. Я прыжками к машинисту: так и так… Вперед!
Тот узнал начальника станции, поздоровался, а как услышал «вперед!», глянул как на сумасшедшего. Тогда спрыгиваю с локомотива, оглядываюсь на машиниста и делаю первые шаги по шпалам. К мосту! Слышу, состав сцепками щелк-щелк-щелк… Трогается! Молодец, парень! Иду, а он - слышу стыки - за мной! Вот и берег позади, стальные фермы по бокам, железный великан вздрагивает, я это слышу подошвами. И желтый поток под нами несет кусты с корнями, доски, ныряет собачья будка - без квартиранта, к счастью. Но хлыстов меньше - заканчиваются, что ли? А вот и тот берег, вот локомотив вышел с моста, протягиваем состав еще, теперь стоп! Теперь наш состав для моста не только груз, он еще и цепь, и трос, и все, что хошь! И мост цел. И состав цел. И мы с машинистом! Я потом нашел его, премию выписал! Спасли мост!»
С УГЛЯ НАЧИНАЕТСЯ
Уже через месяц после назначения новый губернатор А.Г. Тулеев пригласил министра путей сообщения Н.Е. Аксененко, и они вместе с угольщиками выработали новые тарифы на перевозку кузбасского угля. Перевозочные тарифы - вопрос всегдашний. Известен «челябинский перелом» - до Челябинска прогон за версту был один, после Челябинска по Сибири - другой. Проложили чугунку - на ней такая же картина, провезти сибирское масло до станции Батраки под Самарой - один тариф, после нее дальше в Европу - другой. Угольные тарифы из Сибири пересматривались до революции, чтоб в первую мировую армии помочь и в первые годы советской власти хлеб из Сибири довезти до Петрограда. А при Тулееве назрела необходимость дать Кузбассу выйти на рынок!
Заключили договор с железной дорогой, и у предприятий начали появляться деньги, пусть для начала хотя бы «на поддержку штанов». Но это был первый шаг, угольщики до этого вообще не видели помощи от «свободной России».
С новыми тарифами ожил экспорт, и вот уже до 40 процентов угольщиков работают на экспорт, а налоги от экспорта начали питать социальную сферу области. Уголь покупают Китай и вся Азия, и потому на протяжении всех лет известная всем российским пенсионерам «тулеевская пенсия», как и все остальные надбавки, при нем ни разу не уменьшалась.
Вторая «серия» - с премьер-министром Е.М. Примаковым. Евгений Максимович вник в предложения А.Г. Тулеева и в 1999-м провел в Кузбассе выездное заседание правительства. Расплатились с шахтерами за долги прошлых правительств за сожженный в коммунальных котельных кузбасский уголь. На 40 процентов были снижены тарифы на газ для кузбасских предприятий, а главное - была принята программа развития угольной отрасли, что позволило наконец Кузбассу начать выход из тупика.
Наконец, главное событие эпохи Тулеева в Кузбассе. Это заседание в августе 2002-го президиума Государственного совета. Обсуждены главные цели повышения конкурентоспособности угольной продукции. Совет сосредоточился «на анализе проблем, сделанном рабочей группой во главе с кемеровским губернатором Аманом Тулеевым». Проблемы вечные - как отрегулировать цены на уголь, газ и т. д. Кузбассовцы услышали от президента В.В. Путина и самое главное для себя: «...угольная отрасль сохраняет ключевое место в российской экономике, и в дальнейшем ее значение будет возрастать». А экспорт, сказано там же, должен возрастать и все остальное - тоже! Рядовой гражданин дальше читать не будет, дальше - для специалистов. И это «дальше» - тот самый анализ проблем и предложений для их решения, который, как мы уже знаем, проделали десятки ведущих ученых и специалистов страны во главе с Аманом Гумировичем Тулеевым. Это о том, куда будет двигаться топливно-энергетическая отрасль России в ближайшие десятилетия.
Вот за это, кроме того что он еще и Кузбасс спас, и есть общий поклон ему вослед от всех нас, оставшихся на сегодняшнем перроне.
Виктор Кладчихин,
советник губернатора в 2001-2007 гг.,
бывший главный редактор газеты «Кузбасс».
Фото: А. Кряжев/РИА «НОВОСТИ».
