ПРОДОЛЖЕНИЕ СКАНДАЛЬНОЙ ТЕМЫ
- После эфира программы «Пусть говорят» вся страна узнала, что ваша с Машей дочь Лида находится на лечении в психиатрической больнице. Появился ли у Лиды сейчас шанс вернуться к нормальной жизни?
- Лида надеется, и я вместе с ней. В больнице говорят, что ее могут устроить в хороший интернат, где помогут восстановиться. Но надо ждать пять лет - такой порядок. Процесс можно бы и ускорить. Для этого нужно, чтобы за Лиду попросил известный человек. Например, Маша. Но она даже не звонит ни мне, ни дочери. А я позвонить не могу, не знаю номера, Маша давно сменила номера всех своих телефонов.
- А как обстоит дело с непонятно кем проданной квартирой вашей дочери?
- Прокуратура разбирается, кто ее продал. В документах стоит подпись Лиды. Но на момент продажи Лида лежала в больнице и не имела права совершать какие бы то ни было сделки с жильем. Каналу НТВ, который проводил свое расследование, удалось выяснить, что квартиру продала Маша. Зачем она это сделала? Это вопрос, на который я не знаю ответа.
- А в вашей квартире Лида жить не может?
- Она жила у меня по нескольку месяцев, и по полгода. Но ей необходимо наблюдение врачей. Я бы помог дочери, ни к кому не обращаясь. Но у меня нет денег. Я простой пенсионер и только недавно расплатился с громадными долгами, в которые влез из-за бывшей жены, я об этом еще никому не рассказывал. Больше 10 лет назад я взял у знакомых бизнесменов 250 тысяч долларов, чтобы снять Маше три клипа у известного клипмейкера, один из них на песню «Ты упал с Луны». Это было уже после нашего развода - я думал, мы будем сотрудничать. Но вскоре Маша сменила номера телефонов и перестала со мной общаться. Когда же я попытался заикнуться кредиторам, что деньги брал для Маши, они справедливо ответили: но давали-то мы тебе, ты и отдавай. Чтобы расплатиться, даже пришлось продать квартиру в Измайлове, доставшуюся мне от моих родителей. Маша расписку написала, что отдаст деньги. Но толку с этой расписки? Возможно, по этой причине - боится, что я потребую эти деньги, - и бегает от меня много лет.
А в телевизионных программах, где мы участвовали, заявила, будто я все годы совместной творческой деятельности за ней чемоданы таскал. Хотя я ее певицей и сделал.
Я был музыкантом, руководил концертными программами московского варьете, а она работала на швейной фабрике. На то, чтобы поставить ей голос, сделать идеальной фигуру (я разработал специальный комплекс упражнений, не зря в прошлом профессиональный спортсмен), ушло 10 лет...
...Ее песню «Играй, музыкант» долго не брали на телевидение. Музыкальные редакторы говорили: так петь нельзя, слишком «по-американски». Я спорить не стал, взял нашу кассету с записями, пошел в киоск, где записывали музыкальные альбомы. Попросил по одной Машиной песне в каждый альбом вставлять, а денег не надо (за песни исполнителям немного, но платили). И песни народ узнал, полюбил. С телевидения стали сами звонить, приглашать на концерты. С гастролями мы полмира объездили.
В Непале, помню, Машу как национальную героиню встречали, обожали песню «Отпустите меня в Гималаи!». Помню, у принимающей стороны попугай был. Он пытался петь вслед за Машей, но никак не мог взять высокие ноты. Через год из Непала письмо пришло: умер попугай, надорвался - рядом с ним магнитофон стоял, и Машины песни крутили... Популярность в те годы у Маши была бешеная. Даже побольше, чем у Аллы Пугачевой, Алле Борисовне это очень не нравилось. Помню, звонит мне как-то Киркоров (он и Маша два года, в 1991-м и 1992-м, участвовали в одной концертной программе, работали по отделениям) и радостно так говорит: «Мы с Аллой поженились, теперь «косить» будем». В смысле зарабатывать на концертах, ведь после той свадьбы у них зрители просто толпами повалили. Я тогда пожелал им счастья и сказал, что мы пока с Машей будем зарабатывать талантом и голосом, пиар не нужен.
Свидетелей нашего пути много. Мы как-то плыли вместе на фестиваль в Португалию, сидели за столиком: я, Лайма Вайкуле, Маша и Лариса Долина. И Лариса жаловалась: мол, почему Пугачева, Лайма, Маша собирают дворцы спорта и стадионы, а ее слушает только избранная публика. Она джаз пела. Я сказал тогда Ларисе: а ты спой простую, хорошую песню, русским людям нужны простые, доверительные песни. Не надо голос рвать. Прошло время, и она спела «Погоду в доме», после этой песни к ней пришло всенародное признание. Хотя сама Лариса и ее дочь не раз говорили: какая нехорошая, противная песня, надоела. Но, куда бы они ни приезжали, люди просят именно «Погоду в доме».
Я многое могу рассказать. Помню, авторам перестали с песен платить, было такое время. И Вячеславу Добрынину (он писал песни, но сам не пел) мы с поэтом Дербеневым посоветовали: пой сам. «Но я даже не знаю, куда девать руки во время выступления», - пожаловался он. «Все просто: бери в руки гитару, и на нее руки клади. А потом и без гитары привыкнешь. А имидж у тебя должен быть Будулая», - сказали мы с Дербеневым. И Слава стал петь. И Укупник тогда же запел по той же причине. Он лирику хотел исполнять. А я ему посоветовал: «Ну какой из тебя лирик? Тебе круглые очочки надеть - и Ришар. И пой веселые песни - ты должен смешить людей. А как серьезный автор пиши для других исполнителей...» И он спел: «Съем перед загсом свой паспорт...»
Сама певица комментировать семейную ситуацию, а также возврат денег за съемки клипа отказалась.
Ирина Зайцева
"Мир новостей"
