Предыстория скандала такова. 12 ноября, в день рождения Людмилы Гурченко, была открыта выставка, куда Сергей Сенин перевез едва ли не всю квартиру - антикварную мебель, предметы интерьера, личные вещи супруги. планировалось, что выставка продлится четыре месяца, как раз до годовщины смерти актрисы. Однако вскоре между Сениным и директором галереи Натальей Рюриковой вспыхнул конфликт. Сергей Михайлович увидел, что в «Доме Нащокина» продают отпечатанные фотографии из архива Гурченко, магниты с изображением актрисы. Все это вызвало у него гневную реакцию, Сенин пытался запретить торговлю, заявив, что не позволит из выставки устраивать сувенирный ларек. После чего получил официальное письмо с просьбой-требованием очистить помещение. Якобы мероприятие финансово себя не оправдало, народ потерял к выставке Гурченко всякий интерес...
- Сергей Михайлович, каковы теперь ваши действия?
- Выставка переехала в Музей Москвы, откроется 14 июня. Раньше планировалась другая дата - думали успеть к 30 марта. Но тогда предполагалось, что будет один зал, а сейчас музей решил выделить специальное помещение - большое, просторное. Поэтому мы не будем торопиться. Главное - чтобы это было достойно памяти Людмилы Марковны.
- В чем состояло главное противоречие с директором галереи «Дом Нащокина»?
- Не хочу об этом говорить, нет ни желания, ни смысла, ни интереса. Лучше скажу о том, что будет. Пока... вот это слово, которое часто употребляла Людмила Марковна - пока мне очень нравится то желание, с которым к новой выставке подходят сотрудники Музея Москвы.
- Скажите, а для чего вы все это делаете?
- Я это делаю, во-первых, по многочисленным просьбам. Знаю колоссальное количество людей и предполагаю, что их гораздо больше, для которых это очень важно.
- Но есть и недоброжелатели, которые говорят, что память актрисы - это роли, а не ее личные вещи.
- Они всегда будут, невозможно всем угодить. Было очень много недоброжелателей и при жизни Людмилы Марковны, многие негативно относились и к ее творчеству. Я на это не обращаю внимания - так было и будет со всеми людьми, которые вызывают интерес.
- Много велось разговоров и о памятнике...
- Не понимаю, почему ведется много разговоров! Памятник делается, я не собираюсь устраивать здесь никакой спешки. Считаю, что памятник - это сложная работа, его нужно сделать раз и навсегда. А торопиться под какую-то дату... У нас, советских людей, просто сознание такое, что все должно быть к дате. Но моя задача - в другом. Я пригласил очень хороших художников, они памятником занимаются. И я могу сказать, что очень рассчитываю и такая договоренность есть, что... опять же это слово «пока», - пока открытие памятника намечено на май.
- Что он из себя представляет?
- Описывать его бессмысленно, да и вообще недолго уже осталось, через два-три месяца сами все увидите. Опять же я понимаю, что многим он не понравится. Но это нормальная ситуация. Самое главное - в идее памятника я учел многое из того, что понравилось бы самой Людмиле Марковне, поэтому вступать в дискуссию по поводу памятника мне бы ни с кем не хотелось.
- Знаю, был некий сбор средств на памятник. Он принес результаты?
- На самом деле я долго сомневался, делать это или нет. Но опять же по многочисленным просьбам поклонников и почитателей... В общем, тут вопрос не финансовый. Я просто понял, что людям очень важно принять в этом участие. Кто сколько мог, столько и дал: кто сто рублей, кто тысячу - у всех разные возможности. Но главное, что объединило всех этих людей, - это общая любовь к Людмиле Марковне. Поэтому я согласился, пошел на этот шаг, понимая опять же, что появится много разных комментаторов.
- Сергей Михайлович, а непосредственно к годовщине намечаются какие-то мероприятия?
- Нет. 30 марта с друзьями и близкими соберемся на кладбище. Потом небольшим кругом посидим где-нибудь неподалеку, вспомним все то хорошее, что было связано у каждого из нас с Люсей. Нам есть что вспомнить...
Элина Быстрицкая:
- Я бы лично не хотела, чтобы после моего ухода мои личные вещи выставлялись на всеобщее обозрение. Значение Гурченко как актрисы и без того очень большое. Об этом надо помнить. А что касается того, что она любила есть и как любила спать, что надевала на себя утром, а что вечером, - это бытовые подробности, которые не интересны. Мне не интересны.
Инна Макарова:
- У меня нет мнения на сей счет, я просто не знаю, правильно это или нет. За границей, слышала, это принято. А у нас... Все равно мне кажется, что уж слишком поторопились, Люся ведь ушла совсем недавно. И еще я уверена в том, что выставку из моих вещей никто организовывать не будет. В нашей семье зарабатывают деньги по-другому.
Подготовил Дмитрий Мельман
"Мир новостей"
