Первая любовь не проходит – уверен литовский актер Арунас Сакалаускас. Вот уже лет 20 он не общался со своей бывшей женой. За это время она еще дважды успела сходить замуж. А у него на личном фронте без перемен: супругой по-прежнему значится Дапкунайте…
Знаменитая актриса Ингеборга Дапкунайте всегда тщательно оберегала свою личную жизнь. До последнего скрывала и нового избранника – бизнесмена Дмитрия Ямпольского, с которым обвенчалась в Великобритании три года назад. О нем и сейчас мало что известно, сущие крохи – он на 12 лет моложе своей жены. Однако разница в возрасте не слишком бросается в глаза. Об этом любопытствующие смогли судить, когда в конце прошлого года актриса, наконец, вывела третьего мужа в свет.
За новостями личной жизни Дапкунайте активно следит и ее первый супруг Арунас Сакалаускас. Он и сам в Литве не последний человек – играет в пяти театрах, снимается на ТВ. Но до Ингеборги, конечно, ему теперь как до неба. Говорит, что именно успехи жены в профессии в свое время разрушили их брак…
А вот стартовали актеры рука об руку, когда учились театральному искусству в Литовской консерватории. Там их и накрыли первые в жизни и такие сильные чувства…
– Инга была похожа на порхающего эльфа, – с улыбкой вспоминает он сейчас. – Я мучительно осознавал, что недостоин. Вместо лекций срисовывал цветочки с ее блузки, вел дневник тайных воздыханий…
Парень знал, что поклонников у Дапкунайте хоть отбавляй. Один, по рассказам, порезал себе вены прямо на пороге ее дома. Какой-то художник постоянно встречал Ингу после института. Да что там говорить: два лучших друга Арунаса постоянно терлись возле симпатичной однокурсницы, а мастер курса ко всем ее ревновал.
«Разве у нас только одна девушка? Что вы обступили Дапкунайте?» – то и дело разгонял он ухажеров.
Так что признаться в любви Сакалаускас решился, только будучи изрядно навеселе и спустя два с половиной года тесной дружбы. В ответ услышал от Ингеборги: «Садись и держись крепче! Я тебя тоже люблю, придурок! Давно!»
Но даже на этом его мучения не закончились. Дапкунайте предложила хранить их отношения в тайне ото всех!
– О нас не догадывались даже самые лучшие друзья, –говорит Арунас. – В день моего рождения они устроили мне сюрприз – явились под окна с шампанским. А я не смог их пригласить, потому что Ингеборга была у меня. Полгода те ребята потом со мной не общались…
Они умудрялись скрывать свою любовь даже в съемной квартире, где жили еще с двумя однокурсниками.
– В коммуналке было четыре комнаты – наши с Ингой двери находились напротив. По ночам мы потихоньку бегали друг к другу, – продолжает Сакалаускас. – А в консерватории однажды скрылись в аудитории, начали целоваться… И вдруг – дверь с грохотом открывается, заглядывает однокурсник. «Целовались, – говорит. – Возможно, и не только. Думаете, не чувствуется?»
Между тем тот самый ревнивец – мастер курса, даже не догадывающийся о серьезных отношениях своих студентов, – решил взять неприступную крепость штурмом, заявился к Инге домой. И чуть не застукал там Арунаса.
– Мы практически одновременно открыли две двери: учитель вошел через входную, я выскользнул на задний двор.
Стою на улице под дождем…– вспоминает Сакалаускас. –Вскоре Ингеборга вызвала такси – «Извините, – говорит мастеру, – мне надо срочно ехать к тетке». Тот сажает ее в машину, она объезжает вокруг дома и останавливается с другой стороны – прямо перед «моим» входом. Помню, смеялась тогда над незадачливым ухажером: «Какого черта он приперся?!»
Юные влюбленные даже придумали тайный язык жестов, чтобы незаметно переговариваться при посторонних. В тот момент Ингеборга уже стала ездить на съемки в Россию, Арунас на выходные прилетал к ней в Москву, а утром в понедельник, прямо из аэропорта, отправлялся на занятия. И не мог рассказать друзьям о том, что всего несколько часов назад прогуливался с подругой по Красной площади.
«Будто мы с ней стали героями какого-то шпионского романа», – улыбается он.
Тайное стало явным, лишь когда Дапкунайте и Сакалаускас вместе начали работать в Каунасском драматическом театре. И, кажется, Ингеборге такая стандартная, обыденная любовь очень быстро наскучила…
Кризис в отношениях совпал с призывом Арунаса в армию. Испытание разлукой Дапкунайте не выдержала: писала жениху редко, а когда тот вернулся – вообще предложила расстаться.
Однако оба продолжали работать в одном театре. Что только накаляло обстановку.
– Инга лучше владела собой, видя ее жизнерадостную улыбку, я считал, что ей вообще на меня наплевать, – говорит Арунас. – От переживаний порой вел себя не слишком адекватно. Например, за кулисами заявил при ней: «Посмотрите, сколько у нас женщин – и ни одной красивой шеи!» Знал, куда бить. Ей это в память особенно врезалось, и потом Ингеборга мне частенько припоминала: «Ах, шеи красивой на него нет – иди, поищи в другом месте!»
Однако через два года такой непонятной и вроде ни к чему необязывающей жизни Ингеборга вдруг предложила Арунасу пожениться. Видимо, решив, что столь радикальный шаг склеит их разбитую любовь. В то же время семья не больно-то радовалась ее выбору. Родители искренне не понимали свою дочь: парень из скромной рабочей семьи, родом из маленького литовского городка. А Дапкунайте же в Вильнюсе – громкая фамилия!
Папа Ингеборги – дипломат, мама – метеоролог… Правда, они всегда были в разъездах, так что знакомилась с семьей жениха бабушка Дапкунайте, которая много лет работала администратором Оперного театра.
– Я чуть от стыда не сгорел, когда моя мама рассказала на этой встрече, как воровала мясо у себя на комбинате в тяжелые времена. Мол, получайте воспитанного зятя! – смеется Арунас.
Бабушка Ингеборги хотела, чтобы молодые венчались в католическом костеле. И жених с невестой послушно отправились знакомиться с ксендзом.
– Заходим в священный чертог, – продолжает Арунас. – А по нему эхом гуляет площадная брань! Это ксендз отчитывает старушку, которая попросила его прийти к умирающему человеку. «А часто ли он ходил в костел? Значит, как помирать собрался – сразу вспомнил про Господа?!» Мы с Ингеборгой переглянулись и убежали оттуда. Нашли молодого ксендза в Каунасе… Кстати, по церковным законам нас с Ингеборгой так и не развенчали...
Свадьба прошла по всем канонам, с чтением клятв и молитв. Гуляли в охотничьем ресторане. И гости не сразу заметили, что каждый раз, когда жених вставал, чтобы произнести тост, аккурат у него над головой оказывались… оленьи рога. На стене они висели для украшения. Но в данном случае оказались неким символом…
Позже о тех рогах, разумеется, вспомнят. А пока… А пока была первая брачная ночь, которую молодые провели… в машине. Родители невесты, приехавшие на свадьбу прямиком из Женевы, вручили им шикарный подарок – новенький BMW.
На нем Инга и Арунас сразу после торжества и отправились в Минск на съемки – нужно было срочно ехать, а поездом Дапкунайте никак не успевала.
– Вернулся обратно только под утро, – рассказывает Сакалаускас. – Захожу в квартиру: мои друзья спят на нашем брачном ложе. Вот такая нелепая вышла свадьба…
К тому времени Ингеборга Дапкунайте уже снялась в «Интердевочке», режиссеры буквально рвали ее на части. Мужв съемочный график явно не вписывался. Он, как якорь, тянул на дно, пытался привязать к одному месту. Актриса же, мотаясь по съемкам, иной раз уставала так, что не могла сообразить – она уже дома или еще в гостинице.
– Как-то среди ночи Инга проснулась и вскрикнула: «Кто здесь?» «Я», – отвечаю. «Кто– я?!» И как начала меня колотить – я аж из кровати выпал! –смеется Арунас. – Оказывается, ей приснилось, что на гастролях кто-то проник в номер.
Но стоило ему задержаться на работе, как дома разыгрывалась настоящая трагедия. На кухне, потупив взор, восседала Ингеборга, рядом с ней дымилась пепельница, полная подпаленных и тут же потушенных сигарет. Мизансцена такая: жена курила в ожидании загулявшего супруга, не находя себе места…
А через полтора года в их жизни произошел крутой поворот. Ингеборгу в кино увидел знаменитый Джон Малкович, пригласил в свой спектакль «Ошибка речи». Ехать в Америку надо было на шесть месяцев, а Сакалаускас не мог бросить театр в Литве.
Через полгода Арунас съездил в Чикаго на премьеру. Потом вернулся в Вильнюс, жена осталась гастролировать. А вскоре Ингеборга позвонила из Америки и сообщила: «Я люблю другого». «Кто это – Малкович?» – Арунас закричал в трубку. «Нет». – «Кто же?!» – «Режиссер… Саймон Стоукс». Оказалось, тот увидел ее еще на репетициях спектакля…
На следующий день Арунас должен был выйти на сцену, но никак не мог прийти в себя от переживаний. В театральной гримерке один старый литовский актер его утешил: «Слышал, твоя оставила тебя? Очень хорошо!» – «Чего же хорошего?» – «Это тебе в копилку!»
– Сразу после развода мы с Ингеборгой пошли в ресторан, она сказала: «Да, хорошо мы пожили вместе». А я почему-то вспомнил анекдот, как сидит мужик на рельсах трамвая с отрезанной ногой и думает: «Ни хрена себе за хлебушком сходил!» – печально улыбается Арунас. – Еще вспоминается такой случай. Они со Стоуксом приехали в Литву, а я тогда только снял отдельную квартиру. Мебели там практически не было, ну я и позвонил Ингеборге, попросил у нее два стула. Говорит: «Забирай, конечно».
Стоукса мое появление развеселило. Ну, это действительно смешно: входит бывший мужи уносит два стула. Я же в тот момент оценил его краем глаза – мне он показался каким-то жалким, маленьким…
А через два года после развода Арунаса и Ингеборги на театральных афишах Вильнюса снова появились их фамилии: Сакалаускас и Дапкунайте. Зрители надеялись увидеть воссоединение знаменитой пары хотя бы на сцене, но… Главную роль играла совсем другая актриса – Иоланта Дапкунайте.
Арунас увидел ее все в той же литовской консерватории, где когда-то учился с Ингеборгой, –и опять-таки влюбился с первого взгляда. Потом уже, узнав о чудесном совпадении, он понял: от судьбы все-таки не уйдешь.
– При этом Дапкунайте –вовсе не распространенная в Литве фамилия, я ее больше никогда не встречал, – говорит Арунас. – С Иолантой мы вместе уже 20 лет. Правда, так и не расписаны. Наверное, потому что оба разочаровались в официальном браке...
Журнал «Откровения звезд»
Фото Г. Усоева,
А. Магомедова,
В. Рассказова.