«Я полетел в космос как гражданин своей страны, а вернулся патриотом Земли», - сказал в интервью «Миру новостей» Герой России Федор Юрчихин.
- Я родился в то время, когда у всех на слуху были имена космонавтов. Гагарин среди них - первый. Победитель-чемпион, герой. Так я его воспринимал в раннем детстве. В школе он был для меня человеком, открывшим дорогу в космос. В студенчестве - личностью, чей гражданский подвиг, возможно, несоизмерим с профессиональным.
Для меня, например, стало откровением, что на одной из встреч с молодежью он выразил сожаление о разрушении храма Христа Спасителя, построенного во славу героев первой Отечественной войны. Это в эпоху-то научного атеизма!
- Гагарин был для вас олицетворением мечты, космос - целью. Но вот вы пришли к ней. Завтра лететь. Первое чувство?
- Легкий шок. Не ожидал. Меня зачислили в команду экипажа через четыре года обучения в Центре подготовки космонавтов, при том что большинство наших ребят по 10-12 лет ждали своего звездного часа.
Я мечтал лететь на отечественном корабле, а был поставлен перед фактом: включен в программу американского шаттла. На сборы дали три дня. А у нас с женой только родилась вторая дочка. Ей было всего два месяца, когда я уехал в Хьюстон. Там был еще один год подготовки и - старт с мыса Канаверал.
В экипаже нас было шесть человек - пятеро американцев и я. Я вообще не владел английским языком. Ну разве что на уровне советской школы, причем ученик я был нерадивый.
Я родился на юге, в Батуми. У моего отца в личном деле написано: неоконченное двухклассное образование. Он дитя войны, но умеет общаться на пяти языках. Полиглотом его сделал наш двор, в котором жили и дружили семьи разных национальностей и религий. Хочешь не хочешь, а чужой язык будешь знать, хоть и на уровне «снег башка попадет, совсем мертвый будешь...». По грамматике это два балла, зато в жизни все понятно. И в моем первом полете это было главным: видишь, что человек тебя не понимает, подключай руки, глаза, рисуй...
- То есть космонавты международного экипажа общались на пальцах?
- Вначале да, конечно. Потом я стал брать усиленные уроки английского и через год вполне прилично заговорил.
В том полете я участвовал в экспериментах, «варил» воду. Да-да, мы получали техническую воду. Ее используют на космической станции в различных системах, например для получения кислорода. Потом из технической воды путем минерализации «варили» питьевую воду для передачи на станцию - там находился экипаж из трех человек, они к тому времени были на борту уже больше четырех месяцев.
- Какую еще тайну можете приоткрыть из экспериментов, проводимых на орбите?
- В каждом полете шла работа по поиску лекарств от болезней, считающихся неизлечимыми. Например, мы везем в космос раковые клетки, клетки, зараженные гепатитом, СПИДом, выращиваем их там, изучаем провоцируемые ими процессы, чтобы научиться бороться с болезнями.
Иногда в космосе запускается точно такой же процесс, как на Земле, и оценивается влияние на него гравитации. Например, мы уже можем выращивать большие, длинные молекулы белка, которые невозможно вырастить в условиях гравитации на Земле. Здесь они ломаются, а в космосе живут и имеют совершенно другие свойства.
Долгие годы на орбите ставился эксперимент «Плазменный кристалл». Задача - научиться управлять холодной плазмой. Если мы этого добьемся - получим безграничное количество дешевой электроэнергии. И нам не надо будет ни уголь жечь, ни нефть, керосин или газ.
Сегодня на Международной космической станции работают высококлассные специалисты из 16 стран и совместно достигают прекрасных результатов в разных областях жизнедеятельности землян...
Когда я первый раз увидел Землю с высоты полета и понял, насколько она прекрасна, мне захотелось с помощью фотографий передать эту красоту. У меня в коллекции уже больше тысячи снимков.
- Коллеги, друзья называют вас покорителем Эльбруса. Почему?
- Однажды в полете я подумал: а хорошо бы подняться на Эльбрус. И удивительное дело - вскоре после приземления мне представилась возможность взойти на гору в компании с известным альпинистом Абдул-Халимом Ольмезовым. В 2014-м мы совершили повторное восхождение.
Мало того, каждый год совершается огромное количество восхождений на Эльбрус. Но как это сказывается на горах? Может, настала пора ввести квоты?
В Америке во время подготовки к полету мне довелось 10 дней ходить по каньонам. Там для естественных нужд нас учили выкапывать в специальных местах ямки, а потом накрывать их дерном, чтобы нанести как можно меньше вреда земле. Ни одной бумажки, сломанной ветки, пакетика, бутылочки мы, пробыв в тех горах 10 дней, нигде не оставили. И это общее правило.
Можно ли представить такое у нас? Не важно где, в подмосковных лесах или Приэльбрусье?
- В космосе тоже мусора с избытком.
- Технологии освоения космического пространства таковы, что ракетоносители оставляют свои ступени на орбитах. Плюс спутники, прекратившие свою активную фазу. И от этого пока никуда не уйти, как ни бьются ученые. Мусора в космосе с каждым годом становится больше. И если эту проблему не решать, то однажды, лет через 100, настанет момент, когда взлетать станет небезопасно, хотя космический мусор частично и сгорает в атмосфере.
Алина Буянова,
Фото из архива космонавта Ф. Юрчихина
Федор Юрчихин - 423-й космонавт мира и 98-й космонавт России. Количество полетов - 4, число выходов в открытый космос - 8, продолжительность работы в открытом космосе - 51 час 54 минуты.
Герой России. Родился в Батуми, окончил МАИ. С детства мечтал стать космонавтом.