90 лет назад вся императорская семья России погибла. А ведь триста четыре года правил Россией Дом Романовых! Хотя среди них были императоры и императрицы, которых и Романовыми-то назвать нельзя. Как известно, с конца XVIII века их род практически пресекся, и представителей правящей династии нужно было называть то ли Голштейн-Готторпами, то ли Салтыковыми.
Родной брат Бимбо – великий князь Георгий - родился неподалеку от Тифлиса. Следует напомнить, что его отец, великий князь Михаил Николаевич, был наместником на Кавказе. Братья воспитывались в духе любви и уважения к Грузии и всему грузинскому. Георгий даже получил прозвище Гоги, и иначе его в семье не называли. Гоги был богатырского сложения, и росту в нем было более 190 сантиметров. Другой карьеры, кроме военной, для великих князей почему-то не было, пошел служить в гвардейский ее императорского величества уланский полк и Гоги. Кто знает, быть может, со временем он дослужился бы и до генерала, но так случилось, что он серьезно повредил ногу, и мечты о военной карьере пришлось оставить.
Это огорчило всех, кроме самого Гоги. Скорее всего, его ободрял пример старшего брата Бимбо: у Георгия довольно рано проявился интерес не к кутежам и скачкам, а к усидчивой, тихой и скромной работе ученого. Это был единственный случай, когда все Романовы с восторгом поддержали увлечение великого князя искусством и нумизматикой. Его коллекции монет не было равной в России. Он писал о монетах монографии, страстно гонялся за каждой новой и приобретал, не жалея никаких денег. Все это привело к тому, что император назначил его директором Музея Александра III.
Ныне он называется Русским музеем. Это был совсем иной масштаб, нежели коллекционирование монет, и Георгий со свойственной ему страстью начал пополнять собрание картин и других уникальных раритетов. А вот на любовном фронте этому красавцу не везло. Еще юношей он влюбился в грузинскую княжну Нину Чавчавадзе, но семья Романовых сочла их возможный брак мезальянсом, и влюбленные были разлучены. Будучи уже взрослым человеком, он чуть было не утешился внучкой английской королевы Виктории, но по каким-то причинам свадьба так и не состоялась. И лишь когда ему было за сорок, Георгий женился на греческой принцессе Марии.
А потом были падение монархии, кровавый пир толпы и необъяснимый гнев бунтовщиков по отношению ко всем Романовым. И все же Георгию удалось избежать расправы и уехать в Финляндию, откуда он рассчитывал добраться до Англии, где в это время находились его жена и все их дети. Не получилось... Как только он попросил выдать паспорт, бдительные комиссары тут же его арестовали и доставили в Петроград, откуда сослали в Вологду. Там он жил вместе со своим старшим братом Николаем и двоюродным братом Дмитрием Константиновичем.
Но вскоре их вернули в Петроград, присоединили к ним еще одного великого князя – Павла Александровича - и бросили в тюрьму, объявив заложниками. Этой подлой операцией руководил начальник Петроградской ЧК, сын зажиточного купца Моисей Соломонович Урицкий. Дальнейший ход Урицкого был таким мерзким, что даже кое-кто из большевиков, что называется, развел руками. Зная, как люто его ненавидят, Моисей Соломонович сделал себе щит из живых людей. Набив тюрьмы заложниками, он заявил, что, если с головы большевистских вождей упадет хотя бы один волос, все заложники будут расстреляны. Но одно дело – держать в заложниках отчаянных поручиков и убеленных сединами генералов и совсем другое – членов царской династии, которых любят, знают и уважают не только в России, но и во всей Европе.
Именно этим было продиктовано решение перевезти великих князей из Вологды в Петроград. До поры до времени этот щит прикрывал Урицкого надежнее батальона латышских стрелков. А чтобы какие-нибудь монархисты не вздумали поднять руку на “воплощение большевистского террора” - так зачастую называли Урицкого, - время от времени он напоминал в печати, из каких людей состоит этот щит, и мрачно предвещал: “Рано или поздно Романовы заплатят за триста лет угнетения народа”. Но как ни хитер был Моисей Урицкий, как ни надежно охранял его щит из заложников, нашелся в Петрограде человек, который ради устранения большевистского монстра пошел на верную смерть. Им был Леонид Канегиссер.
30 августа 1918 года он подкараулил Урицкого на Дворцовой площади и в подъезде Комиссариата внутренних дел всадил ему несколько пуль в затылок. Как мы уже знаем, в тот же день был ранен Ленин - и в стране началась вакханалия расстрелов самых знатных и самых уважаемых людей России. Как это ни странно, но великих князей пока что не трогали, и лишь 9 января 1919 года состоялось заседание президиума ВЧК. Протокол этого заседания долгие годы был одной из величайших тайн Советского Союза, но недавно его удалось найти. Он краток, страшен и типичен для того времени. “Слушали: Об утверждении высшей меры наказания чл. быв. императорск.-Романовск. своры. Постановили: Приговор ВЧК к лицам - чл. быв. имп. своры - утвердить, сообщив об этом в ЦИК”.
И - все! 24 января четверых великих князей без какого-либо суда и следствия расстреляли - расстреляли только за то, что они носили ненавистную большевикам фамилию.
МОРЯК, ПИАНИСТ, ЛИТЕРАТОР...
Великий князь Константин Константинович до расправы не дожил. Я понимаю, что грешно так говорить, но Бог прибрал его вовремя, в июне 1915 года: нет никаких сомнений, что тремя годами позже его ждала бы большевистская пуля. Уж если у неистовых ленинцев поднялась рука на его детей, Иоанна, Игоря и Константина, которые были так молоды, что не успели никак себя проявить, то что говорить об их отце, которого знала и любила вся Россия.
Это он, великий князь Константин Константинович, издал несколько томов прекрасных стихов, подписанных инициалами “К. Р.”, это он написал популярнейшую в те годы пьесу “Царь Иудейский” и сам сыграл в ней роль Иосифа Иеремии. А до этого он служил на флоте и в составе российской эскадры ходил в американский порт Норфолк, потом командовал сперва Измайловским, а затем Преображенским гвардейским полком, в котором будущий император Николай II служил командиром батальона.
Но, даже будучи измайловцем, великий князь тяготился военной службой и тянулся к искусству: Константин Константинович создал в полку великолепную библиотеку и основал литературно-драматическое общество “Измайловские досуги”, девизом которого были звонкие и благородные слова “Доблесть. Доброта. Красота”. Имея хорошее музыкальное образование и будучи прекрасным пианистом, Константин Константинович возглавлял Российское музыкальное общество, дружил и переписывался с Чайковским, помогал молодым композиторам. А при Александре III он был еще и президентом Академии наук, главой всех военных учебных заведений и любимцем кадетов.
Первая мировая война застала великого князя и его жену Елизавету Маврикиевну, которая на самом деле была немецкой принцессой Саксен-Альтенбургской, в курортном городке Вильдунгене, где они лечились. Супруги решили немедленно ехать в Россию, но германские власти объявили их... военнопленными. И только телеграмма Елизаветы Маврикиевны, которую она послала своей давней подруге, германской императрице, помогла спасти положение: недолечившуюся чету довезли до прусской границы, высадили из поезда и до ближайшей русской станции, а это более десяти километров, велели идти чистым полем, а кое-где и по болоту.
До Петербурга Константин Константинович добрался совсем больным. А тут еще подоспел новый удар: в бою под Вильно был смертельно ранен его сын Олег. Кстати говоря, Олег был единственным Романовым, погибшим на полях Первой мировой войны. Не прошло и нескольких дней, как пришла еще одна печальная весть: на Кавказском фронте убит князь Багратион-Муханский - муж его дочери Татьяны.
Болезни, потери близких и горестные вести с фронта окончательно сломили Константина Константиновича, и вскоре его не стало. Похоронили великого князя в Петропавловском соборе: он был последним Романовым, который этой чести удостоился официально.
ВОР В БЛАГОРОДНОМ СЕМЕЙСТВЕ
О старшем сыне Константина Константиновича - Николае Константиновиче - известно мало. Вернее, известно мало хорошего. Он был то ли полусумасшедшим, то ли им притворялся, но в семье о нем никогда не говорили и делали вид, что такого человека просто нет на свете. Причина тому была, и причина очень серьезная: был на молодом князе грех, который не прощается и о котором знали даже не все Романовы.
Все началось с того, что в семидесятых годах ХIХ века в Петербурге появилась ослепительно-соблазнительная американка Фанни Лир. На общепринятые знаки внимания, которые ей оказывал Николай Константинович, американка не обращала никакого внимания. И хотя они познакомились еще в Париже и некоторый успех князь имел, в Петербурге Фанни Лир не пускала его на порог дома. Князь хорошо знал слабые стороны американской красотки: если она что и любила, то только драгоценности и деньги. И тогда князь решил: если Фанни нельзя покорить, то ее надо купить! Денег у него было маловато – и князь пошел на святотатство: он украл золотой оклад с висящей над постелью матери иконы и вытащил из него три больших алмаза, намереваясь швырнуть все это к ногам американки.
Пропажа быстро обнаружилась, и разразился неслыханный скандал! Но это еще не все. Бацилла подлости сидела в князе так глубоко, что он не моргнув глазом пошел на лжесвидетельство, обвинив во всем своих лучших друзей - графа Шувалова и графа Верпоховского. Воровать, да еще у матери, да еще оклад с иконы, - это конечно же мерзко, и все же любящая мать могла бы его простить. Но лжесвидетельство! По тем временам для благородного человека не было более подлого преступления. От Николая отвернулись все! Лопнуло терпение и у государя, который лишил Николая воинского звания и навечно изгнал из Петербурга.
В роковом 1918-м, когда полетели головы сначала Николая II и членов его семьи, а потом и остальных Романовых, не стало и Николая Константиновича. Как он умер - зарезали его или зарубили, повесили или расстреляли, - осталось тайной за семью печатями.