Париж. 15 декабря 1809 г. Резиденция Наполеона на Елисейских Полях. В тот день в главном зале дворца Бонапарта происходило нечто невероятное. Повсюду стояли шум и гам. В присутствии высших сановников империи и всей императорской фамилии «французский кесарь» Наполеон Бонапарт объявил о своем решении развестись с самой известной женщиной империи - Жозефиной Богарне.
ИМПЕРАТОРСКИЙ ПАСЬЯНС
О случившемся в Париже посол России во Франции передал через три дня. При дворе Александра I новость восприняли довольно равнодушно и обсуждали более на женской половине дворца, нежели на мужской. Императора Александра I волновало совсем другое. Со времени разгрома русских войск под Аустерлицем минуло четыре года. Равновесие сил в Европе было нарушено. Хотя основных игроков по-прежнему оставалось только четверо: Англия, Франция, Австрия и великая Россия. Безусловно, козырные тузы были у Франции, но кого она начнет «топить» первой? - спрашивал Александр, который никак не мог забыть своего позорного бегства с Аустерлицкого поля.
Ответы советников были невразумительны. Вражда между Францией и Великобританией оставалась неизменной. Следовательно, надеяться на союз между англичанами и французами не приходилось. Но кого Наполеон изберет своим союзником в Европе?
ПОЛИТИК БЕЗ СЕРДЦА
По всему Парижу ходила крылатая фраза, якобы сказанная Бонапартом Жозефине: «У политики нет сердца, а есть только голова». Всем было ясно, что развод был формальным. Сердце Наполеона по-прежнему принадлежало Жозефине, бывшей на шесть лет старше Бонапарта. Но великая империя требовала наследника. Когда стало ясно, что Жозефина не в состоянии произвести его на свет, ее положение при дворе свелось к нулю.
В очередной депеше своему послу Александр спросил, каковы истинные причины развода и какой должна быть та, которую Наполеон захочет назвать своей новой избранницей? Ответ посла больше напоминал альковные сплетни. По сведениям, полученным от фаворита императора - министра иностранных дел французской империи Шарля Талейрана, - вопрос о разводе особенно остро встал после неудавшегося венского покушения на Наполеона. «Если со мной что-нибудь случится, надо чтобы был тот, кому я смогу оставить мою империю», - сказал Бонапарт своему ближайшему окружению.
СТУДЕНТ С КИНЖАЛОМ
По поводу венского покушения мало знали даже сами венцы. Но в своем отчете русский посол во Франции проявил необыкновенную информированность.
В чем была суть? 12 октября 1809 года Наполеон производил в Вене перед дворцом в Шенбрунне смотр гвардии. На эти смотры обычно приезжало и приходило (особенно в праздничные дни) много публики. Вообще, Вена ему нравилась своей полной покорностью. Словно куртизанка в постели гренадера. Того, что произошло в тот день в парке, не ожидал никто. Вот что писал по этому поводу русский историк академик Евгений Тарле:
«Смотр 12 октября уже приходил к концу, когда какой-то хорошо одетый молодой человек неожиданно пробрался между лошадьми свиты и с прошением в левой руке подошел к лошади, на которой сидел император. Его схватили раньше, чем он успел выхватить длинный, отточенный кинжал.
Наполеон по окончании смотра пожелал видеть арестованного. Он оказался саксонским студентом Штапсом из Наумбурга. «За что вы хотели меня убить?» - «Я считаю, что пока вы живы, ваше величество, моя родина и весь мир не будут знать свободы и покоя». - «Кто вас подучил?» - «Никто». - «Вас учат этому в ваших университетах?» - «Нет, государь». - «Вы хотели быть Брутом?» Студент, по-видимому, не ответил, потому что Наполеон потом говорил, что Штапс как будто не очень хорошо знал, кто такой был Брут. «А что вы сделаете, если я вас отпущу сейчас на свободу? Будете ли опять пытаться убить меня?»
Штапс долго молчал, прежде чем ответить: «Буду, ваше величество». Наполеон тоже помолчал и вышел в глубокой задумчивости. Военно-полевой суд собрался вечером. Штапс был расстрелян на другой день».
ПОРТРЕТ ИЗБРАННИЦЫ
В донесении русскому императору российский посол писал, что женщина, пленяющая воображение французского императора, должна иметь взгляд строгий, нос прямой, а волосы черные - это был портрет Жозефины Богарне.
С другой стороны, дамы при дворе Александра говорили, что недавняя фаворитка Наполеона полька Мария Валевская была белокура, круглолица и немного курноса. В общем, понять, какой должна быть новая избранница Наполеона, было решительно невозможно.
Ватикан. Середина января 1810 года. Из Парижа на имя понтифика приходит срочная депеша, в которой в достаточно сухих тонах римскому папе Пию VII предложено утвердить развод Наполеона и Жозефины Богарне. По легенде, папский секретарь, взглянув на бумагу, произнес сакраментальную фразу: «Ну, это волокита на несколько лет». Однако чуть ли не на следующий день два кардинала подписали за Пия VII бракоразводный декрет, причем сделали это с предельной быстротой, послав папское разрешение чуть ли не с обратной почтой. Уж очень влиятельный был проситель. А через пару дней разрешилась и интрига с будущей избранницей.
Во время аудиенции у российского императора посол Франции в России Коленкур осторожно спросил у самодержца, как здоровье его сестры, великой княгини Анны Павловны, и добавил, что в Париже помнят о ее грядущем дне рождения. Александр в льстивых выражениях поблагодарил французов за хорошую память, а после ухода посла немедленно послал секретное сообщение своей матери Марии Федоровне. Прочитав его, императрица упала в обморок.
Только через много лет при русском дворе получили копии секретных документов французского МИДа.
В ЛАПЫ МИНОТАВРА?
Из секретных донесений французского посла Коленкура императору Наполеону Первому:
«Великая княжна Анна вступает в свой шестнадцатый год только завтра, 7 января 1810 года. Она высока ростом для своих лет, у нее прекрасные глаза, но она не красавица. Доброте ее отдают предпочтение перед умом. В этом отношении она 
совершенно отличается от своей сестры Екатерины. По словам лиц, посещающих двор ее матери, Анна Павловна физически сформировалась вот уже целых пять месяцев. Все в ней обещает, что она унаследует стать и формы своей матери. Известно, что императрица Мария и поныне, несмотря на свои пятьдесят лет, представляет из себя готовую форму для отливки детей».
За два года до этого Наполеон уже подсылал своих эмиссаров к Александру с предложением отдать за него Екатерину Павловну - любимую сестру Александра, с которой, по слухам, того связывали самые доверительные отношения. Тогда мать императора - вдова Павла Первого - заявила, что никогда не отдаст французскому Минотавру своих девочек на растерзание. И Екатерину Павловну с предельной быстротой поспешили заблаговременно выдать замуж за Георга Ольденбургского - великодушного малого, дети которого прославились тем, что осушили болота в Абхазии и засадили их эвкалиптами, избавив горно-морскую страну от эпидемий малярии. Казалось, инцидент исчерпан. Но спустя годы проблема вновь обозначилась. На этот раз из Парижа сообщали, что Наполеон думает «про самую младшую из сестер императора».
В ужаснувшем вдовствующую императрицу послании Куракин сообщал, что французский двор разделился на две партии. Одни (во главе с министром полиции Фуше) хотели, чтобы Наполеон женился на русской великой княжне Анне Павловне. Другие предпочитали в качестве невесты дочь австрийского императора Франца, эрцгерцогиню Марию-Луизу.
Сам Наполеон, по слухам, даже не пожелал смотреть на портреты обеих претенденток. После Жозефины его мало что интересовало, кроме великой Французской империи. Какую именно «кобылку из императорских конюшен брать» (по циничному выражению одного из его маршалов) было для него делом третьестепенным».
6 февраля 1810 года Наполеон собрал во дворце срочное совещание. Из Петербурга пришли известия, что мать великой княжны хотела бы отсрочить брак своей дочери с Наполеоном. На языке дипломатов это означало отказ. Наполеон был взбешен. В тот же день австрийский посол в Париже Меттерних получил запрос: согласен ли австрийский император Франц дать Наполеону в жены свою 18-летнюю дочь Марию-Луизу? И тут же, без размышлений (обо всем уже было передумано, пока шло русское сватовство), Меттерних заявил, что Австрия согласна отдать юную эрцгерцогиню, хотя до той поры никаких официальных разговоров об этом не было (да и быть не могло). Тем же вечером
6 февраля в Тюильрийском дворце был собран новый совет сановников, который и высказался уже единогласно за австрийский брак.
Именно тогда Наполеон и решил окончательно воевать с Россией.
Дмитрий Минченок.
REX/FOTODOM.RU
