Венецианский кинофестиваль, 1972 год
- Когда с Ирой Шевчук мы узнали, что едем на Венецианский кинофестиваль, тут же бросились к Ростоцкому. «А как же!? Нам не в чем ехать абсолютно!» Были же бедны как церковные мыши! Тогда Нина Евгеньевна, жена его, договорилась со своей портнихой, та сшила нам два одинаковых вечерних платья - разных цветов, правда. А Ростоцкий договорился еще и с Домом моды на Кузнецком мосту, там был Слава Зайцев - нам выдали напрокат еще по одному платью.
Мы прилетаем в Венецию с Ириной - Станислав Иосифович уже был там. Сходим по трапу - буквально бежит навстречу: улыбающийся, невероятно радостный. Он так был счастлив, что мы прилетели, что он нам может показать этот рай, этот фестиваль, эту Венецию. Как будто это все его, и он нам это - дарит...
И вот - день нашего сеанса. Ростоцкий очень волновался. Фильм начинался в 11 вечера, две серии, зал блистает бриллиантами и платьями. И сначала заметно было какое-то шевеление - ерзали на местах фотокорреспонденты, шушукались журналисты, артисты. Еще и потому, что фильм развивается очень медленно. Говор какой-то, юмор для иностранцев непонятный, да еще построчный перевод - сложновато для просмотра. Кто-то даже выходить стал. И вдруг зал затих. Это когда девочки стали считать фашистов. А после эпизода, когда Васков бежит на крик Сони, а моя Женя Камелькова борется с фашистом, взяв ружье как дубину, грянул гром аплодисментов. И с этой секунды я поняла: все, они болеют за наших. В финале нам устроили овацию, весь зал встал, повернулся к нам. Я даже послала им воздушный поцелуй…
После показа наша делегация давала прием. В самом большом номере - в номере Ростоцкого. Собралось много гостей из самых разных стран. Станислав Иосифович демонстративно вывел нас в центр, и со словами: «Вот какие у нас советские девчонки!» - налил нам чуть ли не по стакану водки. Помню, слегка опешила тогда: «Вы что, Станислав Иосифович, обалдели?» Но честь мундира мы с Ирой Шевчук не посрамили - выпили все залпом…
