Новости шоу бизнеса. Откровения звезд
5224 | 0

Александр Шаганов: «В Расторгуеве сложно было разглядеть будущего народного артиста»

Александр Шаганов: «В Расторгуеве сложно было разглядеть будущего народного артиста»
Читайте МН в TELEGRAM ДЗЕН

Известных поэтов-песенников у нас – раз, два и обчелся. Но Шаганов за 25 лет нарисовался так, что не сотрешь. Нет, он не выпячивает себя, не старается «торговать лицом». Говорит: все равно тишь кабинетная – родная стихия. Но что уж делать, если строчки вырвались из кабинета и подхватила их вся страна…

- Александр, ваша фамилия впервые прозвучала в связке с группой «Черный кофе». Интересно, многим предлагали свои тексты, прежде чем на всю страну прогремела «Владимирская Русь»?

- Многим, безусловно. Я ходил на разные концерты, по мере возможности знакомился с популярными исполнителями. Каким образом? Заходил за кулисы, говорил: «Здрасьте, я Саша Шаганов, начинающий поэт. Вы не могли бы посмотреть мои стихи?» К Леше Глызину так подходил, к Славе Малежику… И, в общем-то, никому это было не нужно. А группа «Черный кофе» тоже тогда только начинала – ее не транслировали по радио, не показывали по телевидению. Помню, кто-то дал мне телефон Варшавского: я позвонил, продиктовал Диме «Владимирскую Русь». Стихи ему очень понравились, он быстренько написал мелодию. И вдруг случился такой успех!

 

- Тогда тяжелый рок был в фаворе, к попсе относились презрительно. И как можно было после «Черного кофе» писать для Димы Маликова?

 

- Да, это у нас традиция такая, не очень хорошая – всех разложить по полочкам. Ладно, зрители, но однажды глубоко мною уважаемый Константин Никольский выразил мне глубокое порицание. Мы были знакомы, от лица старшего товарища он поприветствовал тот успех, который случился с песней «Владимирская Русь». Спустя время встречаю его на одном рауте: подхожу, здороваюсь. Он смотрит на меня удивленными глазами и говорит: «Слушай, ну Дима Маликов еще ладно, но песни для «Любэ», которые ты сочинил, это вообще за гранью добра и зла…»

 

«Пугачева сказала: ты еще пожалеешь»

 

 

- Известно, что и Пугачева исполнила одну вашу песню. Какую?

 

Александр Шаганов- Песня называлась «Кристиан». Но я не считаю, что она стала событийной в жизни Аллы Борисовны. Да и случайно все вышло, тут нет никакой моей заслуги. В том плане, что был найден клавир – на студии у Челобанова где-то завалялся, – и они записали песню, не зная даже автора слов. Позже выяснили. И был очень трогательный звонок от Певицы ко мне домой… Лето. Я – такой молодой популярный сочинитель песен. У меня какие-то друзья в гостях, девчонки. И телефон звонит постоянно, не умолкая. Говорю одной подружке: бери трубку, спрашивай, кто это, и говори, что меня нет дома. Монотонно весь вечер она повторяет одни и те же слова. И вдруг – у нее в глазах такое удивление! Ни слова не говоря, протягивает мне трубку. И я слышу голос Пугачевой: «Саша, ты где?» Я растерялся: «Дома». – «Понимаю, что дома. Дом твой где?» – «На Рязанском проспекте». – «Слушай, мы сейчас записали твою песню. Срочно приезжай ко мне на Тверскую». Судорожно начинаю собираться, сам думаю: что за песня? Вообще ни сном, ни духом. Приезжаю к Пугачевой домой, там звучит «Кристиан». «Твои стихи?» – спрашивает. «Мои». – «Ну, я тебя поздравляю. По-настоящему популярным станешь». Потом мы вместе поужинали: Сережа Челобанов, Алла Борисовна. Замечательно посидели… Была еще одна история, с другой песней. Уж не помню год, самое начало 1990-х. Мы с Матвиенко написали песню «Подари мне вечерок-вечерочек», я показал ее Алле. «Знаешь, – говорит, – эту песню я могла бы спеть». «Алла Борисовна, – я смутился, – мы уже отдали ее, будет петь Женя Белоусов». – «Женя – хороший певец, он справится, конечно. Но я могу сделать так, что эта песня… Ты даже не представляешь, как я могу ее спеть, какой у нее может быть успех». – «Вы знаете, мне как-то неловко, я должен поговорить с композитором…» То есть стрелки перевел. Уперся, в общем. В силу своих юных лет что ли. Да и Женьку неудобно было подводить – мы дружили. Она говорит: «Делайте, конечно, как сочтете нужным. Но мне кажется, спустя некоторое время ты пожалеешь».

 

- Была права?

 

- Не знаю даже… Не уверен, помнит ли Алла Борисовна об этом нашем разговоре, о той песне. Но в моей памяти остался такой эпизод.

 

«Скажешь: «Атас!», - и сразу все понимают!»

 

 

- С Игорем Матвиенко работаете уже больше двадцати лет. Познакомились как?

 

- Ну как: я писал свои первые песни, он делал свои первые проекты: «Класс», «ЧП» они назывались. Так, в общем-то, и познакомились. Потом стали писать песни для новой группы, у которой к тому времени даже названия не было… Матвиенко, он же из ВИА «Здравствуй, песня» вышел. Когда перестройка началась, филармонии все развалились, вслед за ними сгинули и принадлежавшие им коллективы. Все музыканты «Здравствуй, песня» неплохо устроились: Олег Кацура в «Веселые ребята» перешел, Сережа Мазаев – в «Автограф», кто-то уехал за границу карьеру делать. И единственный, кто остался не при делах, был Коля Расторгуев, полтора года у него простой был. Вообще, если говорить откровенно, разглядеть тогда в Коле будущего народного артиста не представлялось никакой возможности. Познакомились мы на репетиции. С мороза заходит: крепыш такой, румяные щеки. Вот для него мы с Матвиенко песни и писали, группа «Любэ» в итоге получилась…

 

- Песню делают несколько человек, а слава вся достается исполнителю. Не обидно?

 

- Ну, во-первых, все сочинители – люди теневые, кабинетные. И все-таки мне уже не 20 лет, чтобы тешить свое больное самолюбие. Я считаю, здорово, если песни твои пригодились и были услышаны. Авторские отчисления получать – тоже очень приятно. Но самое большущее счастье – понимать, что твои песни знает огромное количество людей. Пускай даже тебя с ними не идентифицируют. Правда, я очень рад, что не приходится объяснять: знаете, это та песня, которая, ну, вы помните… Нет, скажешь: «Атас!» - и сразу все понимают!

Подпишитесь и следите за новостями удобным для Вас способом.