На своей ежегодной большой пресс-конференции Владимир Путин излучал спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. И это, безусловно, добрый знак. Плохо то, что позитивным настроем главы государства содержательная часть мероприятия, по сути, и исчерпывалась.
Встречи президента с журналистами страна ждала с неменьшим нетерпением, чем Послания президента. Ожидания еще более возросли, когда в речи президента перед Федеральным собранием не прозвучало очень многое из того, что хотелось услышать гражданам. Открытым, например, остался вопрос «что происходит с экономикой и рублем». Ну а то, что все-таки прозвучало на эту тему - в частности, слова о валютных спекулянтах, коих пришла пора проучить, - настолько разошлось с делом, что вызвало серьезные опасения в способности власти контролировать ситуацию. Собственно, именно после оглашения президентских угроз и настали для финансовых дельцов золотые денечки. Если в день Послания доллар стоил 52 рубля, то через 12 дней, 16 декабря, скакнул в ходе биржевых торгов за 80. Короче говоря, возникло отчетливое ощущение недосказанности. И большая надежда на то, что Владимир Путин развеет туман, окутывающий план Путина. Однако вместо расставленных точек над i вновь возникло длинное многоточие.
НЕЦАРСКОЕ ДЕЛО
Надо отдать должное президенту: он не стал культивировать старый миф о добром и умном царе и нехороших и бестолковых боярах, хотя это, несомненно, добавило бы ему политических очков. Путин однозначно поддержал «бояр»: «В целом политику и правительства, и Центрального банка считаю правильной». Однако если его слова не вызваны одним лишь благородством, то вывод напрашивается печальный. Если даже при «правильной» политике рубль спорит с украинской гривной за первое место в рейтинге самых слабых валют мира, значит, от наших властей сегодня практически ничего не зависит.
На ту же мысль наводят и другие высказывания Владимира Путина, посвященные перспективам экономического развития страны. Оптимизм президента зиждется на двух тезисах: 1) «экономика неизбежно приспособится к условиям низких цен на энергоносители»; 2) «неизбежно наступит момент», когда начнется «плановый рост» цен на энергоносители. Причем второе обстоятельство занимает в президентских расчетах куда большее место, чем первое. Экономика, по словам Путина, обречена на рост в силу неотвратимых благотворных изменений в глобальной экономике: с ее ростом «потребуются дополнительные энергетические ресурсы».
На исправление ситуации президент отводит максимум два года - «при самом неблагоприятном стечении внешнеэкономической конъюнктуры». Перемены к лучшему, впрочем, могут начаться и раньше. Возможно, приятный сюрприз ждет нас уже и в первом квартале будущего года. А может быть, и во втором, а может, в середине или в конце года... Более точный прогноз, по словам Путина, не в состоянии сегодня дать никто: «Очень много факторов неопределенности». То же самое относится к перспективам рубля. Владимир Путин допускает здесь практически любое развитие событий - как повышение курса национальной валюты, так и дальнейшее его снижение. Все зависит, мол, от цен на нефть, динамику которых спрогнозировать сегодня невозможно. Непонятно только, почему при такой неопределенности и непредсказуемости ситуации президент так уверен, что трудные времена ограничатся двумя годами?
Да и царское ли это вообще дело - заниматься гаданием на нефтяной гуще? Задача власти - не пытаться предсказать заведомо непредсказуемое, а добиться того, чтобы национальное хозяйство было как можно более устойчивым, как можно менее зависимым от капризов мировой экономической моды. Между тем решить эту задачу, признал президент, так до сих пор и не удалось: «Многое не сделано из того, что мы планировали сделать... по диверсификации нашей экономики».
Правда, виновата в этом, по версии Владимира Путина, не столько власть, сколько все та же внешнеэкономическая конъюнктура - только не нынешняя, а прошлая: «Бизнес старался деньги вкладывать в основном туда, где можно было извлечь максимальную и быструю прибыль... 80 процентов обращений в правительство как минимум, поверьте мне, связано не с тем, чтобы вложить деньги в высокотехнологичные сферы, а чтобы получить какое-то месторождение». Сегодня конъюнктура другая, жизнь подталкивает бизнес к тому, чтобы инвестировать в другие отрасли, и «это вселяет оптимизм».
Однако в этом пункте президент противоречит сам себе. Ведь по его же собственным словам, дела в российской экономике пойдут на лад тем быстрее, чем быстрее начнут расти цены на энергоносители. А в этом случае бизнес опять будет больше интересоваться месторождениями, нежели высокими технологиями. И, стало быть, все вернется на круги своя - до следующего нефтяного шока. В общем, все у нас не слава богу: и так плохо, и эдак нехорошо. Но самое плохое - то, что у власти нет ни каких-либо новых идей, ни видимого желания изменить нынешний порядок вещей.
СТАРАЯ ПЕСНЯ ОТ ГЛАВНОГО
По словам Владимира Путина, правительство собирается задействовать ноу-хау, использованные во время кризиса пятилетней давности. Спору нет, «Программа антикризисных мер правительства РФ на 2009 год» и впрямь ничуть не устарела. Однако вряд ли этот факт можно отнести к радостным. «Национальная экономика в последние годы развивалась во многом за счет внешних источников - высоких цен на сырье, «дешевых» кредитов иностранных банков, теперь России для выхода из кризиса и обеспечения долгосрочного устойчивого развития необходимо найти внутренние источники роста», - говорилось в преамбуле программы. В числе важнейших приоритетов названы структурное обновление экономики, проведение институциональных реформ, повышение уровня социальной защищенности населения, защита бизнеса от давления чиновников, стабильность российской валюты, сокращение дифференциации по уровню доходов...
Если бы эта замечательная программа была реализована хотя наполовину, президент был бы избавлен от многих неприятных вопросов, а страна - от очень многих сегодняшних проблем. Но тут даже не скажешь «а воз и ныне там»: по целому ряду позиций произошел явный откат назад. Где гарантии, что второе издание антикризисной программы окажется более успешным? По меткому выражению самого Путина, «уверенность дает страховой полис». Правда, у российской экономики страховка, заверил президент, имеется. А именно - «правильная макроэкономическая политика и резервные фонды для решения социальных задач».
Однако в правильности нынешней макроэкономической политики сомневаются не только отъявленные оппозиционеры, но уже и многие представители власти. Да и как не сомневаться, если на нас свалились все мыслимые и немыслимые беды одновременно: и обвал рубля, и кризис ликвидности, и гиперинфляция, и сокращение производства... Конечно, львиная доля этих проблем связана с западными санкциями против России. Но как минимум можно утверждать, что правительство и ЦБ оказались не готовы к возникшим перед страной новым вызовам. Что же касается резервов, то они в полтора раза меньше, чем общая сумма российского внешнего долга. Случись что - не хватит, чтобы потушить дефолтный пожар. Короче говоря, хотелось бы обзавестись полисом понадежнее.
Андрей Владимиров
Фото: RUSSIAN LOOK
Комментарии
Франц Клинцевич, первый замруководителя фракции «Единая Россия» в Госдуме:
«Под прицелом тысяч, а если брать телевизионную аудиторию, миллионов глаз Владимир Путин уверенно думал, уверенно говорил, излучал в буквальном смысле слова уверенность в себе. Мы еще раз убедились, что президент блестяще владеет ситуацией, вплоть до мелочей. Сегодня, когда наше общество находится в состоянии беспокойства, это очень и очень важно».
Николай Сванидзе, член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека:
«Можно сколько угодно говорить, что «мы выкрутимся», как это говорил Путин, желая успокоить аудиторию, и здесь его можно понять. Другой вопрос, у меня такое впечатление, что он это говорил не только аудитории, но и самому себе. Он действительно считает, что ничего особенного не происходит. Мне кажется, что он недооценивает глубину той ямы, в которую мы постепенно опускаемся».
Сергей Железняк, зампредседателя Госдумы:
«Лидер России каждый раз своей открытостью и умением отвечать на самые сложные, острые, зачастую провокационные вопросы доказывает высокий уровень демократичности и компетентности руководства государства. То, с каким вниманием наш президент относится к каждому вопросу и проблеме вне зависимости от ее масштаба, должно быть ключевым ориентиром в работе управленцев и государственных чиновников всех уровней».
Михаил Касьянов, глава правительства России в 2000-2003 гг., сопредседатель партии «РПР-ПАРНАС»:
«Путин сказал, что вообще никуда двигаться не надо. Ждем два года, и все само собой рассосется. А я говорю: два года - до конца режима. Если не будет принято правильных решений в следующем году».
Виктор Заварзин, председатель комиссии Госдумы по вопросам депутатской этики:
«Глава государства в очередной раз дал понять всему мировому сообществу, что Россия - держава, способная защитить себя, несмотря на определенные действия Запада: приближение военной инфраструктуры НАТО к нашим границам, развертывание системы ПРО. При возникновении соответствующих вызовов и угроз извне у России есть адекватные ответы на них».
Ирина Яровая, председатель комитета ГД по безопасности и противодействию коррупции:
«Президент очень точно обозначил срез проблем, которые сегодня волнуют государство и общество. И вопросы журналистов шли в развитие того, что он уже обозначил».
Владимир Рыжков, профессор НИУ «Высшая школа экономики», председатель общественного движения «Выбор России»:
«Все ждали, что он скажет по правительству, Центральному банку, он сказал: все хорошо работают, никого менять не будем. Все ждали, что он скажет по поводу бешеного роста цен и обнищания десятков миллионов людей, он вообще об этом не сказал ни слова...»
