Мирей Матье и Поль Мориа - едва ли не самые известные у нас в стране французские имена 1960-1980-х годов. Фирменную стрижку первой примеряла на себя половина горожанок, музыка второго шла за кадром «Кинопанорамы», передачи «В мире животных» и прогноза погоды после программы «Время». Закулисье этого творческого союза воочию наблюдал наш соотечественник, журналист и переводчик Виктор Мартынов.
В середине 1960-х годов влиятельный французский журнал «Пари матч» пригласил советского репортера на стажировку. Пребывая в штате Агентства печати «Новости», Виктор несколько лет содействовал французам в организации репортажей на модную и популярную космическую тематику: Гагарин, Титов, Леонов... Так что это было неким ответным жестом зарубежных коллег.
ОФИЦИАЛЬНЫЙ ГОЛОС ФРАНЦИИ
Однажды Мартынова как журналиста «Пари матч» представили импресарио Джонни Старку. За полгода до этого тот взялся за раскрутку Мирей Матье, увидев в телевизионном шоу - аналоге нынешнего российского «Голоса». Критика и публика в один голос заговорили: это же новая Эдит Пиаф! Маленькая, хрупкая, с необыкновенным тембром. Старк начал ваять из 19-летней девушки ни на кого не похожую Мирей.
- Я приехал накануне ее первого сольного концерта в «Олимпике», - вспоминает Мартынов. - Мне тут же поручили встретить на вокзале всю ее семью, которая приехала на концерт. Представьте, как это выглядело: на платформу с поезда вышли родители и... 14 детей, включая грудного ребенка, которого мать несла на руках. Бедную многодетную семью Старк использовал, чтобы привлечь внимание публики к Мирей: это же история настоящей Золушки!
- Виктор Юрьевич, вы тесно общались с семьей певицы. Какие впечатления остались?
- Продюсер поселил Мирей в шикарных апартаментах вместе с теткой и старшей сестрой. Тетку звали Ирена, и она, как позже сказала Мирей, в меня влюбилась. Но мне было 36 лет, а ей за 40... Так что о развитии отношений я не помышлял. А молодая Мирей с широко раскрытыми глазами слушала мои рассказы о Советском Союзе, о котором ничего не знала, и просила показать его на карте. Она же выросла в глубинке: отец - каменщик, мать - домохозяйка... Мирей - старший ребенок в семье. Чтобы помогать матери в воспитании и хозяйстве, бросила церковно-приходскую школу. Даже читала в тот момент с трудом. Зато у нее был потрясающей силы голос. Старк начал лепить свою Галатею буквально с чистого листа: купил семейству Матье большой дом в Авиньоне, нанял педагогов по музыке, сольфеджио, литературе, истории, географии... Как-то на репетиции я наблюдал, как он одергивал свою подопечную: «Не ори - пой!»
Джонни для Мирей стал всем: воспитателем, наставником, отцом. Не был только любовником. И, в конце концов, она избавилась от подражания Пиаф и стала «официальным голосом Франции». Смерть Старка в апреле 1989 года сильно подкосила Мирей.
- Старк связал ее контрактом, который исключал даже намек на личную жизнь...
- Да, ее жизнь была регламентирована и расписана по часам. Передвигалась только в машинах. Одно время пресса писала о романе с канадским певцом Полем Анкой, но она мне о нем ничего не говорила.
- У нас в стране вы встречались?
- Встречал и провожал ее в аэропорту в каждой поездке. После концерта она со всеми цветами и пожертвованиями обязательно просила отвезти в храм Николая Чудотворца в Хамовниках. В тишине, подальше от любопытных глаз, к иконе подносила цветы, читала молитву, сосредотачивалась. На гастролях все время отнимали репетиции. По магазинам ходить было некогда. К тому же ее везде узнавали, чего она очень не любила. Ужинали мы, как правило, в «Национале» при свечах.
- Француженке, наверное, сложно было что-то выбрать в меню советского ресторана? Выбор не тот.
- Неправда, там все было. К тому же детство Мирей, напомню, прошло в бедности. Она не знала в еде излишеств и не была избалованна, но в Париже меня обязательно водила в «Дом трюфелей», где угощала деликатесами.
- Мирей у вас на глазах превратилась в звезду. Это сильно ее изменило?
- Кардинально. В ней появилась уверенность. Но это произошло не из-за популярности, а благодаря образованию, которое она получила. Никогда не замечал за ней звездной болезни. Вспоминаю такой случай. В 1991 году посол России и друг детства Юрий Рыжов устроил в Париже концерт в посольстве. Я по старой дружбе, а мы учились в одном классе, предложил позвать Мирей. Он такого поворота не ожидал. К ней тогда же было не пробиться. А она, как я и предполагал, ответила «Нет вопросов!» и дала согласие выступить, не попросив даже гонорара. Мне она всегда привозила в подарок тростниковый сахар, хороший кофе, а в Париже угощала обедом и нагружала гостинцами.
СКРОМНЯГА ПОЛЬ
- С Полем Мориа вас познакомила Мирей Матье?
- Да, на первых гастролях в Ленинграде. Он дирижировал оркестром, с которым Мирей выступала. Нас поселили в гостинице «Астория». Накануне редакция «Пари матч» попросила композитора и дирижера написать мелодию к словам Гастона Бонера «Когда рассвет, товарищ». Поэт-коммунист был большим другом журнала. В стихотворении речь идет об «Авроре», возвещающей своим выстрелом новую эпоху.
Помню, спускаюсь утром на завтрак в ресторан, а Поль уже за единственным в гостинице роялем подыскивает мелодию. Подобрал быстро. Когда подошла Мирей, тут же позвал ее к инструменту, дал листок с текстом, и они стали петь. А у меня родилась идея записать исполнение на палубе самой «Авроры». Французы восприняли это с энтузиазмом. Я договорился на ленинградском телевидении о съемке, в назначенный день все приехали, Мирей встала у пушки и мужественно спела все от начала до конца, несмотря на прохладную и ветреную погоду. Я был уверен, что запись скоро появится на экране, но так и не дождался. Когда позвонил в студию, ответили, что с пленкой что-то случилось. Вот так телевизионщики запороли фактически сенсацию.
- В этом году Полю Мориа исполнилось бы 90 лет. К сожалению, не дожил. Говорят, он был скромнее рядового француза...
- Его скромность казалась даже наигранной, утрированной, но нет... Представить его продвигающимся вперед с помощью локтей невозможно, наоборот, сам пропустит впереди себя десять человек. Во время гастролей не помню его праздношатающимся. Все время в зале - проверял акустику, настраивал инструменты, репетировал. Мы не виделись 15 лет. Но когда я приехал в Париж, достал старую записную книжку, набрал номер и представился, он перебил: «О, Виктор! Обижаешь. Конечно, помню, давай приезжай!» Я тут же сел на метро и приехал к нему. Небольшую и скромно обставленную комнатку почти наполовину занимал рояль. Вдоль стен шкафы, от пола до потолка заставленные книгами, два кожаных мягких кресла, в которых утопаешь, синтезатор. Приготовил мне кофе и начал рассказывать о впечатлениях от гастрольной поездки в Японию. Я рассказал о дочери, которая тогда только начинала петь (Галина Хомчик теперь известная исполнительница авторской песни. - Авт.). После этого Поль достал пачку своих дисков и передал в подарок с подписью «Дочке Галине». Так что моя дочь выросла на хорошей музыке.
Виталий Лесничий
Фото REX/FOTODOM, ТАСС/В. Мастюков
КГБ И ЦЕНЗУРА
Полвека Виктор Мартынов провел с камерой и диктофоном. Франция, Китай, Африка, Мексика... Принадлежность к компетентным органам, которые активно пользовались крышей АПН, отрицает: «На собеседовании по совету друга сказал, что разговариваю по ночам. Больше вопросов ко мне не было».
Чтобы не сочиняли лишнего о «свирепой советской цензуре», приводит случай из 1961 года. Тогда создавался прообраз «Времени» - телепрограмма «Эстафета новостей». Перед одним из первых выпусков на квартире знаменитой балерины Ольги Лепешинской журналист собрал общественную редколлегию обсудить будущую программу. За одним столом с балериной Юрий Гагарин, Зиновий Гердт, Александр Казанцев... Программу запустили!
«Во время трансляции перед камерой в студии поставили телефон. Зрители звонили, задавали вопросы, высказывали мнения по поводу показанных событий. Это была реальность, а не постановка, - свидетельствует он. - А сейчас, прежде чем будете услышаны в эфире, вы пройдете целую цепочку операторов».
