Юрий Беляев - артист характерный. Даже более чем. Раз увидев - уже не забудешь. Может, потому и достаются ему чаще всего отрицательные персонажи... Впрочем, у Юрия Викторовича есть своя теория, согласно которой он и соглашается примерять на себя маски всех этих злодеев: мол, остаются на пленке, а не в душе. Судя по всему, теория Беляева работает...
«Я ЖИЛ ЗА СТО ПЕРВЫМ КИЛОМЕТРОМ»
- Юрий Викторович, вы производите впечатление человека сильного и властного. Чувствуется, что при случае можете поставить на место зарвавшегося хулигана, даже подчинить своей воле толпу. Выработке такого характера как-то способствовало ваше послевоенное детство?
- Не скажу, чтобы я был отпетой шпаной, обычный дворовый мальчик. Когда мне было семь лет, из Омской области, где во время войны мой папа работал на авиационном заводе, мы переехали в Подмосковье за пресловутый сто первый километр. За этим своеобразным санитарным кольцом особо плотно оседали криминальные элементы - люди, отсидевшие свое по уголовным, политическим и финансовым статьям, но лишенные права въезда в Москву. И страшнее провинции тех лет, чем в Московской области, я вообще не знаю. При этом час на электричке - и ты попадаешь в другую жизнь, где Красная площадь, театры, музеи. Куда хочешь, туда и иди. А за сто первым километром что? Ну пошел на каток, подрался - вот и вся культурная жизнь. В 15 лет меня здорово побили, поломали, выбили зубы и сломали нос. С тех пор у меня «деформированная внешность». И вообще со здоровьем были большие проблемы. Когда я в четвертый раз поступал в Щукинское училище, наш тогдашний ректор Борис Евгеньевич Захава сказал: «Юрий, мы вас возьмем, но, пожалуйста, решите две проблемы: с жильем - у нас нет общежития - и уберите изо рта железные коронки».
- Что же вам помогло избежать кривой дорожки и вырваться из неблагоприятного сто первого километра?
- Я всегда любил учиться. В средней школе вместо 10 лет просидел за партой 12. А в театральное училище поступал четыре года подряд. На втором курсе пытался его бросить, но потом понял, что положение ученика во многих случаях спасает от ответственности. И я до сих пор считаю себя учеником. Не в том смысле, что я вечный студент, как Петя Трофимов из чеховского «Вишневого сада». Просто я стараюсь, чтобы мое сознание оставалось открытым для всего нового и каждый день я мог получать свежую пищу для ума.
«ЛЮБИМОВ НЕ ДАЛ НИ ОДНОЙ ГЛАВНОЙ РОЛИ»
- В этой системе координат режиссер - ваш учитель?
- Учитель появляется тогда, когда появляется ученик. Если у ученика есть запрос на учителя и личная мотивация на обучение, тогда учитель достигает наивысших успехов. И только так - больше никак. Даже у плохого режиссера можно учиться - учиться тому, как не быть плохим режиссером. Однако это тяжкий труд. Результат достигается не благодаря, а вопреки, если вообще достигается. А вот потерь в общении с плохим режиссером много. Ведь на экране маячит моя физиономия, и за провал стыдно мне. Где в это время тот режиссер и чем он занимается? Может быть, корежит очередного Беляева?.. Будь моя воля, я бы изъял из обращения некоторые фильмы с моим участием. Но я живу за счет гонораров. И каждый раз, соглашаясь сниматься в кино, я не знаю, насколько удачным будет конечный результат.
- О ваших работах на театральных подмостках вы более высокого мнения?
- Когда в 1975 году я пришел в Театр на Таганке, то пять лет потратил на то, чтобы въехать в таганскую исполнительскую манеру. Там ни у кого не было понтов, воображаемых лампасов и эполетов, поскольку в труппе не было народных артистов. И, следовательно, отношения были далекими от тех, которые царили в академических театрах. Такое положение вещей актеры Таганки очень ценили. Я знал многих своих коллег, которые были блестящими студентами, а потом канули в неизвестность. Когда после училища ты приходишь в театральную труппу, кто будет заниматься тем, чтобы найти в этом коллективе твое место?
- Неужели главный режиссер Театра на Таганке Любимов не нашел в своих постановках достойного применения для вашего амплуа?
- За 35 лет моей службы в театре Юрий Петрович Любимов ни разу не поставил спектакль с артистом Беляевым в главной роли. Ни одного! И первые 15 лет я вообще пробавлялся срочными вводами. Иногда получал роль за полчаса до начала спектакля. Моей излюбленной постановкой был «Пугачев» по пьесе Есенина. Я был влюблен, как девочка, и в поэзию Есенина, и в спектакль. Представьте мои ощущения, когда однажды я ввелся в это действо за полтора часа до поднятия занавеса. Коллеги потом шутили, что я вполне убедительно передал своими словами смысл поэтических строк Есенина.
Когда Леня Филатов сорвал голос, я ввелся вместо него в «Гамлета» на роль Горацио. И потом мы играли с ним в очередь. Летом 1980-го перед гибелью Владимира Семеновича Высоцкого, игравшего принца датского, Ленька вышел в последнем спектакле, а я в предпоследнем. И каждый раз обязательно что-нибудь происходило. Вспоминаю те годы с замиранием сердца. Там было много юмористического, закулисного всякого разного...
«У МЕНЯ БЫЛА ПОТРЕБНОСТЬ ИГРАТЬ ЗЛОДЕЕВ»
- А что вы испытываете, когда в кино играете боевых офицеров, олигархов, криминальных авторитетов и других неординарных личностей?
- В начале карьеры в кино у меня была острая потребность играть отрицательных персонажей. Мне тогда представлялось, что актерство - это один из способов ухаживать за своим внутренним миром. Для меня эти отрицательные персонажи были способом избавления от собственной душевной грязи и мерзости. Сыграв очередного негодяя, я сам себе говорил: «Ну вот еще одна сволочь осталась там, на пленке, а не здесь, в моей душе». Это была такая уловка. Если следовать житейской психологии, то так и есть. Когда у вас на душе что-то не то, запишите это на бумаге и отложите. Потом дописывайте, анализируйте, общайтесь с этим текстом. Главное - извергнуть свои страхи и сомнения из себя, и вы поймете, что такой метод дает уникальные возможности в деле душевного развития.
- А где вы подсматриваете типажи, от которых можно что-то перенять для своих ролей?
- В одной из первых моих картин мне нужно было сыграть человека, который совершил несколько случайных убийств. Съемки проходили на «Ленфильме». И я попросил устроить мне экскурсию в «Кресты» - крупнейшую на то время следственную тюрьму. Тогда это было невероятно сложно. Из артистов я был там первым. Меня встретил замполит этого учреждения. Водил по следственным комнатам, где дознаватели допрашивали подозреваемых. Показывал изделия мастеров-сидельцев: ножи, зажигалки, брелки. Я понял, что за решетку попадают люди с фантастически мастеровитыми руками. Наконец, мой провожатый распорядился, чтобы в его кабинет привели одного матерого уголовника, которому инкриминировали убийство. Я посмотрел на этого человека, ойкнул и до сих пор выдохнуть не могу. К своему ужасу, я понял, что никогда в жизни не смогу это сыграть. С большим начальником он разговаривал несколько свысока. Это было тонко и неподражаемо, ртутная психология - совершенно неуловимое и опасное существо. Так я впервые осознал, что мои актерские возможности, увы, не безграничны. Но ничего - я же учусь...
Анатолий Стародубец
Фото Г. Усоева, FOTODOM.RU
- 10 ЛУЧШИХ РОЛЕЙ ЮРИЯ БЕЛЯЕВА
«Графиня де Монсоро», 1997 (роль - граф де Монсоро);
«Борис Годунов», 1999 (главная роль – Шуйский);
«Семейные тайны», 2001 (главная роль - Александр Ермаков);
«Львиная доля», 2001 (главная роль - Филин);
«Бомжиха», 2007 (главная роль - Владимир Русаков);
«Правила маскарада», 2011 (главная роль - Борис Проскурин);
«Учитель в законе», 2012 (главная роль - Борис Богомолов);
«Лист ожидания», 2012 (главная роль - Иннокентий Грохольский);
«Агент», 2013 (главная роль - генерал Данилов);
«Сводные судьбы», 2015 (главная роль - Роберт).
