Новости шоу бизнеса. Откровения звезд
7129 | 0

Владимир Редькин: «Больше не могу молчать!»

Владимир Редькин: «Больше не могу молчать!»
Читайте МН в TELEGRAM ДЗЕН

Фигаро, Риголетто, князь Игорь, Евгений Онегин... На сцене Большого театра он выступал более 30 лет. Ему рукоплескали в Италии, Испании, Англии, США... И вот теперь, накануне нового театрального сезона, знаменитый оперный певец Владимир Редькин оказался не у дел: в Большом с ним не продлили контракт. Почему? «Мир Новостей» встретился с народным артистом...

- Владимир Николаевич, ваше увольнение удивило всех. Скажите, насколько этично это происходит в главном театре страны?

- Мне трудно судить, насколько это этично, но формальный повод, наверное, был. Из репертуара сняли три постановки, в которых я принимал участие. Это очень серьезные и важные спектакли для репертуара: «Набукко», «Тоска» и «Иоланта». Других партий мне не предложили...

- То есть у вас просто не стало работы в Большом?

- Да. Оставалась еще партия в «Екатерине Измайловой», но контракт не продлили. А насчет этично или неэтично... Cложно говорить на эту тему. Голос мой звучит прекрасно, и спектакли, в которых я выступал, идут по всему миру. Например, в «Травиате» я пел партию Жермона и всю Америку объездил с этой оперой в концертном исполнении. А теперь для меня не нашлось работы в Большом...

- Говорят, поводом к вашему увольнению стало скандальное интервью, в котором вы раскритиковали руководство театра, репертуарную политику...

- Затрудняюсь ответить на ваш вопрос. Понимаете, в коллективе всегда ко мне хорошо относились - и до этого интервью, и после. С руководством я особо не сталкивался. Да и в принципе не особо выступаю против руководства. Но я сторонник того, как в театре все было устроено раньше, за худсовет. Ведь это был коллегиальный орган, туда входили лучшие солисты, то есть решения принимал не один человек, а коллектив. И это нормально. Они профессионалы, они знают, как лучше. И очень плохо, что эта практика ушла.

- Худсовета нет, но в Большом, говорят, есть мощный профсоюз. Он реально работает и отстаивает права сотрудников?

- У нас был профсоюз, еще при Иксанове (бывший гендиректор ГАБТ. - Ред.). Председателем профкома был Владимир Букин, его заместителем - Анатолий Зайченко (оба солисты Большого театра. - Ред.)... Ведь что при Иксанове началось? Приглашали певцов со стороны, из других театров. А мы, получается, оставались без работы. Артисты получают деньги от количества спектаклей, в которых участвуют. То есть лишили спектаклей - лишили денег. Ситуация была ужасная, Володя начал бороться за наши права. То, что он делал, было абсолютно правильно и справедливо. Но и его, и Анатолия Зайченко уволили! Представляете?! Нарушили все законы, потому что председателя проф­кома и его зама не имеют права трогать в течение пяти лет после того, как они перестают занимать эти посты. Это, конечно, было удивительно и возмутительно.

- А чем Иксанов объяснял необходимость привлечения певцов со стороны?

- Не знаю, Иксанов их привлекал или кто-то другой... Были, наверное, свои интересы. Но опять же! Не может один человек принимать такие решения, должен быть коллегиальный орган, состоящий из ведущих солистов. Вот давайте, чтобы не быть голословными, проанализируем мою ситуацию. Я пел (и не по одному разу) на таких сценах, как «Ла Скала», Венская государственная опера, «Лисео» в Барселоне, Шотландская Королевская опера! Исполнял главные партии! И все были очень довольны моим исполнением. Так вот, если бы в Большом театре был худсовет, со мной вряд ли бы попрощались!

С богиней Образцовой

«ОБРАЗЦОВА И АТЛАНТОВ МЕНЯ ПОДДЕРЖАЛИ»

- Владимир Николаевич, а как вы попали в Большой?

- Меня слушала комиссия, которая состояла из великих певцов. Это был худсовет, в который входили Атлантов, Образцова и так далее. Профессионалы такие, что мама не горюй!

- Конкуренция между вокалистами, наверное, была жесткой?

 - Да нет, особо не замечал. Два года я был стажером. А потом на работу в Большой пришел выдающийся дирижер Александр Лазарев. Это было счастье! Он и взял меня в состав труппы.

- Кто из маститых вокалистов вас поддержал, а кто, может быть, наоборот, отнесся высокомерно?

- Поддержала Елена Образцова. Она исполняла главную женскую партию в «Вертере», была режиссером этого спектакля и пригласила меня спеть Альберто. Мы приходили к ней домой на спевки, проводили время просто прекрасно. Представляете, кто она? Богиня! И мы - начинающие певцы. Но Елена Васильевна была с нами на равных. Чай пили, беседовали. А с ней было о чем поговорить. Ведь великая певица!.. В качестве обратного примера могу назвать Юрия Мазурка - тот всегда держался на расстоянии, немного высокомерно. Это был абсолютно блестящий баритон. Великий, я бы сказал. Под стать статусу себя и держал. А другие - нет, все хорошо себя вели, например великий Атлантов! Замечательные с ним были отношения. И здесь с ним пел, и в «Ла Скала», и в Сан-Франциско... А великий Соткилава! Мой любимый педагог!

- Хотите сказать, дружба между артистами Большого театра возможна?

- Конечно! Особенно крепкая, если у нас будут разные голоса!

- Скажите, когда впервые на гастроли за границу выехали, это был культурный шок?

- Я тогда еще учился в консерватории и работал в четырех местах. Пахал, как папа Карло! Подрабатывал и в Ленкоме. И представьте себе: с «Юноной и Авось» попадаю в Париж на 45 дней. Какое счастье! Карден решил продлить наши гастроли, чтобы мы остались там на Рождество. Был праздничный вечер, на котором меня попросили спеть. Карден, услышав меня, сказал: хотелось бы, чтобы этот парень приехал в Париж с концертом. Но, к сожалению, в те годы это было невозможно... А до того как попасть в Большой, я еще работал в Камерном театре Покровского. И прошел стажировку в «Ла Скала»: год стажировался у великой певицы Джульетты Симионато, которая считалась лучшей Розиной в «Севильском цирюльнике». Это тоже, конечно, было незабываемо!

С любимым педагогом Соткилавой

«ЧТО ОНИ ТВОРЯТ?!»

- Ну а когда попали в Большой, наверное, посчитали, что жизнь удалась? Ведь артистам главного театра страны ни в чем не отказывали: давали квартиры, дачи...

- Когда я пришел в театр, а это было в 1986 году, квартиры уже просто так не давали. Я опоздал... Но квартиру можно было купить через кооператив, что я и сделал.

- Вообще, как себя чувствовали в финансовом плане артисты в конце 80-х - начале 90-х, когда в стране начался развал?

- 90-е открыли нам большие возможности. Я много пел за границей, валюта тогда ценилась дорого - в общем-то, нужды не знал. Потом попал в «Ла Скала». Там Андрей Кончаловский ставил «Пиковую даму», и я спел партию Елецкого. Моими партнерами были Френи, Атлантов, Гулегина... Нет, тогда все было просто замечательно. Ведь в Большом театре работали Покровский, Лазарев. Это фантастика была!

- Когда почувствовался тот слом, поняли, что из Большого уходит что-то самое главное?

- Когда пришел Иксанов. Причем сначала он повел себя очень хорошо: собрал ведущих солистов - спрашивал, советовался... А потом вдруг все это начало уходить. Почему? Непонятно. Пришел Ведерников (бывший главный дирижер театра. - Ред.). Откуда? Зачем?! После Лазарева, Покровского, Рождественского... И вдруг он?

- Многими новыми постановками публика недовольна. А что по этому поводу думает коллектив?

- Коллектив запуган. Люди боятся, что их уволят, и все... Представляете, они убрали «Тоску»! Это же великий спектакль! И единственная постановка Покровского, которая оставалась в репертуаре Большого театра! Также убрали очень хорошую постановку Михаила Кислярова «Набукко». Я считаю, неправильно. Как это можно было сделать? Что творят?! Ведь не понимают: они эти шедевры уберут - и потом их не будет больше никогда! То есть целую эпоху, величайшую, Большого театра убирают. Вместо этого ставят какую-то ерунду!

- Владимир Николаевич, но признайтесь, может, уже жалеете о том, что так резко высказывались в адрес руководства? Если бы сдержались, наверное, до сих пор работали в Большом?

- Но то интервью не было направлено против нынешнего руководства, оно было направлено только против спектакля «Риголетто», который брали напрокат еще при Иксанове. Понимаете, Большой театр - это храм, сцена - алтарь. Ну как молчать, когда на сцене скачут голые бабы? Когда Риголетто вытаскивает куклу из секс-шопа и творит с ней бог знает что! И это на сцене Большого театра! Сложно  промолчать!..

Ксения Позднякова

Фото ТАСС/А. Куров, РИА/С. Пятаков

 

 

Подпишитесь и следите за новостями удобным для Вас способом.