Казалось, он уже сможет вздохнуть свободно. Сын вышел из колонии, в семью вернулись мир и покой... Но, видно, не все еще испытания прошел Василий Борисович. Бывшая сноха, ограниченная в родительских правах, забрала внучку актера, не собирается ее отдавать, да еще и обвиняет во всем Ливанова. По словам Екатерины, 13-летняя Ева от знаменитого дедушки просто сбежала...
- Я с чего хотел начать, - говорит Василий Борисович. - Недавно меня пригласили в администрацию президента. В отдел общественных проектов. И мы там, в частности, долго говорили по поводу телевизионных программ. Вот таких, как «Говорим и показываем», «Пусть говорят»... Какова цель этих программ? Показать, что у нас в России больное общество: какую семью ни возьми - обязательно что-то не так. Что является установкой таких программ? Берутся некие несостоявшиеся граждане, стравливаются с нормальными людьми. А если стравливаются, как они называют, «медийные лица», то это просто удача! Ах, вы, зрители, думаете, что у нас есть хорошие люди? Например, ваши любимые знаменитости? Да ничего хорошего в них нет!..
- Так, Василий Борисович, а теперь переходим к вашей истории...
- Бывшая жена моего старшего сына... Несколько месяцев они были женаты, 11 лет уже в разводе. Она - алкоголичка, это судом установлено. И теперь обвиняет нас, меня и мою жену, просто во всех смертных грехах.
- У нее есть одно смягчающее обстоятельство: она - мать.
- Мать? Вот это ханжество, которому нет названия! Мы видели по телевизору мать, которая ногами бьет шестилетнего сына за непослушание. А есть мамы, которые выбрасывают своих детей в мусорные бачки. Тоже матери?.. Эта Катя говорит: Ливановы настаивали на том, чтобы меня лишили родительских прав. Не мы - прокурор настаивал! Три опеки за это выступили! Ее судом ограничили в родительских правах. И оставили луч надежды. Чтобы она излечилась от пьянства, чтобы смогла работать...
- Да, у нее ограничение в родительских правах уже три года, - присоединяется к разговору жена актера Елена Артемьевна. - Если человек в течение полугода не исправился, то можно рассматривать вопрос о лишении родительских прав. Так в законе написано. Но поскольку у нас в обществе есть установка - как вы говорите, что она мать, - вот поэтому ее еще и не лишили родительских прав.
«НИКАКОГО КОНФЛИКТА НЕ БЫЛО!»
- А скажите, пожалуйста, ограничение в родительских правах - это что означает?
Е.А.: Она лишается прав на воспитание ребенка, на общение с ним. Но у нее остается возможность восстановить в полной мере свои родительские права.
- Сейчас Катя на что имеет право?
Е.А.: Вообще ни на что. Абсолютно ни на что! Если отец девочки (сын Ливанова Борис. - Ред.) и органы опеки дают согласие на то, чтобы она встретилась с ребенком, то да, она может встретиться.
- Так она говорит, что Борис как раз ей и разрешил.
В.Б.: Борис свалял дурака! Он надеялся, что Катя изменилась. Напрасная надежда...
Е.А.: Борис разрешил Еве съездить к маме в гости на неделю. И Катя написала расписку, что ребенок останется у нее на неделю, что она обязуется организовать ей посещение школы, и так далее. А когда прошла эта неделя, вдруг выясняется, что дочка у нее якобы тут же заболела, в школу она не ходила. А еще - что на следующий день Катя отвела Еву в опеку и та под диктовку написала заявление, что хочет остаться жить у матери... Но ведь 13-летняя девочка этого не решает! Когда в суде ребенок высказывает свое желание, с кем он хочет жить, суд учитывает его, только если это не противоречит интересам самого ребенка.
- По словам Кати, это желание у Евы появилось после конфликта с вами.
Е.А.: Никакого конфликта не было! Если называть конфликтом вопросы воспитания ребенка...
- Понятно, что тут без конфликтов не обходится. Тем более что у Евы сложный возраст.
В.Б.: Сложнейший! Так называемый переходный возраст.
Е.А.: Вообще-то до этого момента она была совершенно благополучной девочкой, у меня к ней абсолютно никаких претензий не было. Но у Евы есть особенность: она инвалид по слуху, ходит с аппаратом. Ей трудновато общаться с обычными, скажем так, детьми. Она не разбирает быструю речь, стесняется, все время пытается каким-то образом закамуфлировать этот аппарат. А у нее сейчас такой возраст, который требует максимального общения со сверстниками...
- Но еще и деликатного отношения со стороны взрослых.
В.Б.: В общем, случилось так, что Ева угодила в компанию девочек и мальчиков старше нее. Им по 15-16 лет, они все глухие, на пальцах разговаривают. Начались хождения на какую-то дискотеку...
Е.А: Началось с того, что был день рождения у девочки из ее класса. Я сказала: хорошо, после дня рождения приходишь домой в шесть часов, как обычно. Она всегда приходила минута в минуту, если задерживалась - предупреждала. А в этот раз нет ее. Пишу ей: «Где ты?» А оказалось, что вся их компания решила поехать на какую-то дискотеку.
- И эта ситуация вас напрягла?
Е.А.: Меня напрягло то, что она не вернулась вовремя, как обещала. Я объясняла ей свое волнение: «Что я должна думать, когда тебя нет дома?» И вот тут она мне сказала, что поедет к маме в Химки. А потом выяснилось, что Катя ее давно уже обрабатывала. Приходила в школу, вела с ней переписку, писала, что «не нужно слушать дедушку и бабушку, они скоро сдохнут». Там такие выражения буквально...
В.Б.: Я имел с Евой беседу. Сказал: «Ева, если подросткам на дискотеке выпивку продают, то могут и наркотики продать. Вот с этих твоих лет все и начинается. Разложение личности, падение. Потом воровство, потому что на все эти развлечения не хватает денег. Потом проституция и так далее...» И вдруг я читаю Катькину ложь: «Он назвал внучку проституткой!» Уж лучше бы соврала, что я в метро у пассажиров по карманам шарю!
«КАТЕ НЕ ДОЧКА НУЖНА, А ЕЕ ПЕНСИЯ»
- Ева сказала: «Я еду к маме, потому что боюсь». Она боялась, что будете ее ругать?
В.Б.: Да никогда мы ее не ругали! Она уехала к маме, чтобы потом снова пойти на эту дискотеку. Та же все ей разрешает.
Е.А.: Она боялась рассказать, что там, на дискотеке, происходило. К тому же ей Катя еще внушила, что у них скоро будет полная семья, папа вернется. Но Борис не собирается туда возвращаться... На самом деле вот как все было. В конце прошлого года Кате в очередной раз отказали в восстановлении родительских прав. Она поняла, что ей ничего не удастся добиться. Не выполняет же поставленных перед нею задач. От Кати требуется, чтобы какой-то период времени она проработала, хотя бы шесть месяцев. Она дважды устраивалась, но после первой же зарплаты уходила в запой, и ее тут же увольняли... Так вот, поскольку в суде Катя ничего предъявить не может, она решила действовать иначе. Цель-то у нее не дочку вернуть, а ее пенсию...
В.Б.: Она пропивала всю Евину пенсию! А у нас эти деньги лежат в целости и сохранности. Евке через четыре года нужно будет менять слуховой аппарат. Как раз за это время и соберется нужная сумма...
Е.А.: У нас ведь уже случай был такой. Катя увозила Еву в какую-то деревню. Но сделала это только по одной причине - для того чтобы в суде заявить: мол, Ева живет со мной, верните права. И сейчас она собирается действовать тем же методом.
- Сейчас вы с Евой общаетесь?
Е.А.: Она полностью от нас отрезана. С ней невозможно связаться через соцсети, на эсэмэски за нее Катя отвечает, к телефону Ева не подходит...
- Наверное, вы вправе заявить в полицию?
Е.А.: Мы - нет. Есть отец - Борис. И Катя надеется, что он поедет туда, ей нужен скандал. А Боре, в его ситуации, скандал совсем не нужен. И он сказал, что в Химки он не поедет никогда, ни под каким предлогом.
- Но ему все равно нужно будет решиться на какой-то шаг.
Е.А.: Боря сказал: хорошо, пусть Ева пока будет там. Но сейчас ее там так обрабатывают! И бабушка, и мама. Такое давление идет! Ей постоянно говорят, что папа вот-вот вернется; чуть-чуть подожди - и будет опять счастливая семья. Которой не было никогда! Они поженились, когда Евке 9 месяцев исполнилось, это было в апреле. А уже в июле Борис приехал с ребенком к нам и сказал: «Я так больше не могу. Она все время пьяная, я постоянно с ребенком...» Еву оставил у нас. И только после этого мы неожиданно обнаружили, что ребенок ничего не слышит. Помчались в роддом и узнали от врачей всю правду об образе жизни Кати. Оказывается, чтобы новорожденная выжила, ей делали определенные уколы, которые в результате привели к глухоте.
В.Б.: Когда три года назад мы забрали внучку, она не давала трогать свой затылок, у нее был такой кровоподтек! Оказалось, мать била ее головой о кровать за то, что она нам звонила. Ева просто забыла это...
«ДЛЯ ЕВЫ ЭТО НАКАЗАНИЕ»
- Скажите, сейчас Борис живет отдельно от вас?
В.Б.: Ну как отдельно? Он на даче. Готовит к изданию свою новую книжку прозы. Летом мы все вместе там, в остальное время на выходные приезжаем или он к нам - дача же близко.
- Но он как к этой ситуации относится? Говорят, у Бориса личная жизнь налаживается. Судьба дочери его волнует?
Е.А.: Боря уверен, что Ева от матери сбежит...
- Но ведь прошло уже больше месяца.
Е.А.: Борис не учел одного: когда на ребенка вот так наседают и давят, ему можно заморочить голову. Он решил, что Ева уже достаточно взрослая, что у нее сильный характер и это на нее не повлияет.
- Они ведь мало общались как отец и дочь. Сначала Ева была у матери, потом Борис отбывал наказание. Он имеет на нее отцовское влияние?
Е.А.: Да, конечно. А почему в Химки не хочет ехать? Ну, понимаете, тогда, 17 декабря 2008 года, он же поехал в Химки. А 1 января уже сидел в СИЗО (Бориса Ливанова обвинили в убийстве и присудили девять лет. Впоследствии статью изменили, а срок сократили. - Ред.). Он ведь тоже тогда за Евой поехал...
- И какой выход? Ведь девочку нужно забирать, правда?
В.Б.: Мы Еву забрать не можем. Просто не имеем на то юридического права.
- То есть вы ждете, когда на нее снизойдет некое озарение?
Е.А.: Мы надеемся, что у нее произойдет некая переоценка происходящего. Тогда она просто все поймет. Сейчас, такое ощущение, Ева в панике. Оценить ситуацию не может, боится.
В.Б.: Ей нужен какой-то толчок. Вот если Катя опять напьется и ударит ее головой о кровать - вот тогда она и вернется.
- А вы не боитесь опоздать? Что случится что-то непоправимое?
В.Б.: Мы боимся. Боимся! Но у нас нет никаких прав ее забирать.
- Есть право у Бориса...
В.Б.: У него и маниловщина есть такая, что Катя, наверное, после этого изменится. Чего «этого»?! Почему она должна измениться?! Ее болтливая ложь в прессе свидетельствует об обратном.
Е.А.: И я еще боюсь за Евину психику. Здесь она жила в своей отдельной комнате. И мы вообще не разговаривали ни про ее маму, ни про бабушку. Все делали для того, чтобы она жила счастливой, спокойной жизнью. А сейчас я представляю, какие безумные идеи вкладывают ей в голову. Кто знает, какой слом может произойти, и я лично очень переживаю за Еву. Но для нее это - такое наказание. То, что она оказалась там...
- Наказание? За что?
Е.А.: За то, что она обманывала, за то, что все это планировала заранее, за то, что с Катей сговорилась. И Боря уверен, что для нее эта ситуация должна послужить некой встряской. Или она выберет путь нашей семьи: моральные твердые принципы, чувство долга, обязанности, заботу. Или выберет ту жизнь...
- Но сами же говорите, что 13-летняя девочка не вправе принимать такие решения. Она ведь может натворить глупостей.
Е.А.: Может...
В.Б.: Мы вынуждены ждать, как в этой ситуации поступит Борис, ее отец.
- Но воздействовать на сына вы не будете?
В.Б.: Ему 42 года, он взрослый человек. Я не могу Борю воспитывать. Говорил ему, чем эти «гости» кончатся...
Е.А.: 44 года Кате, 42 года Борису. При чем здесь дедушка и бабушка? Она пользуется фамилией, все время ее обгаживает. Зачем она ею пользуется? Пусть будет опять Макавеева, Хрусталева... У нее большой выбор.
- Так понимаю, сейчас вы хотите только одного - чтобы вас просто оставили в покое.
В.Б.: Вы знаете, мы с Евой обязательно отстаивали службы в церкви. Она исповедовалась, причащалась. Делала это с охотой и радостью. Но если время от времени виделась со своей матерью - та каждый раз срывала с нее нательный крест и выкидывала его... Так вот, мы хотим, чтобы было понятно: из-за некоторых обстоятельств сейчас мы выключены из этой ситуации. И мы хотим, чтобы наша внучка любимая, Евка, была счастлива. Чего еще мы можем хотеть?..
Дмитрий Мельман
Фото из архива В. Ливанова
- ТЕМ ВРЕМЕНЕМ
На днях в Петербурге Василию Ливанову была вручена Российская национальная актерская премия им. А. Миронова «Фигаро» в номинации «Рыцарь искусства».
