Валерий Николаев: «Крыша пока на месте»

«Великим надо себя чувствовать не больше 17 секунд»

- Валерий, как же в вашей жизни нарисовался Голливуд?

- Были пробы на фильм «Джеймс Бонд. Золотой глаз». Меня утвердили на роль компьютерного гения. В Лондон слетал, познакомился с режиссером. Он сказал: «Продюсеры, конечно, еще подумают, но я посмотрел твои фильмы «Очень верная жена» и «Настя» - в принципе, мне все ясно». Прошла неделя. Месяц, два. А потом я узнаю, что фильм уже снят. Так бывает в кино. Помню, тогда иронизировал над собой: мол, ну вот, разбежался – «Золотой глаз», Джеймс Бонд... И когда появился «Святой», бежать сразу на пробы не было никакого желания. Но рискнул. Кастинг-директору Элизабет Лустиг сразу все понравилось, она сказала: «Завтра отсылаем твою пробу в Лондон, режиссер посмотрит, даст ответ». На следующий день, когда надежда уже теплилась, я узнаю, что эта женщина переходила улицу Горького, и ее сбила машина. Насмерть… Понял: даже если какое-то чудо могло произойти, оно не произойдет. Но, оказывается, перед поездкой Элизабет позвонила своей подруге - тоже очень известному режиссеру по кастингу, которая открыла Брэда Питта, других известных актеров. Сказала ей: «Если что-то случится, возьми эту картину». Так оно и вышло. Та пришла к Филлипу Нойсу с кассетой нашего дипломного спектакля. «Посмотри, - говорит, - здесь может быть интересный человек для тебя». – «Да нет, не надо, - сказал режиссер, - по-моему, я уже нашел», - и поставил свою кассету. И оказалось, что и на той, и на другой кассете один и тот же человек. То есть я.

- После Нойса, Спилберга, Стоуна можно себя и великим почувствовать.

- Можно. Но лучше, чтобы это не длилось дольше 17 секунд. Потому что проблемы с крышей необратимы.

- На собственном опыте убедились?

- Конечно. Эти проблемы у меня возникают время от времени. И осознание того, что они у меня есть, позволяют удерживать крышу на месте. А может, это иллюзия, я вот не знаю…

Со Спилбергом        С Томом Хэнксом

«Во мне сидит и отвратительная тварь»

- Так давайте разберемся.

- Ну как. Пятиминутную сцену со мной и Томом Хэнксом в фильме «Терминал» Спилберг снимает три дня. Представляете? А потом еще дарит фотографию, пишет очень добрые слова по поводу нашей работы. Как шутят мои друзья, которые видели эту карточку: «Ну все, прибивай на гвоздик. - А потом добавляют: - Теперь посмотрим, как у тебя с крышей-то».

- Ну и как с крышей?

- Я же нормальный человек. Да, во мне сидит и отвратительная, гадкая тварь, которая говорит: да ты самый умный, самый пушистый и самый белый. Но я-то знаю, что это не так. Однозначно не так. Поэтому в борьбе с этой тварью я и наслаждаюсь жизнью.

- Часто она берет верх?

- К сожалению, не без этого. Ну, допустим, идет сложная сцена драматическая. Партнерша готова, у нее уже блестит слеза в глазу. Сейчас она капнет, и надо бы поймать этот момент. Надо ей вовремя и точно подать реплику, чтобы это произошло. И вдруг: «Стоп!» - выбило лампочку. Могу сказать: «Да елки зеленые, сколько же можно?! Здесь же человек работает». Вот плохо, если так происходит. Потому что это лень. Лень понять, что этот процесс происходит вот в этих условиях и бюджет вот такой. И техник не виноват…

- Да это же мелочи.

- Это не мелочи. Я сказал что-то резкое человеку, а для него, со всеми его домашними проблемами, это может стать последней каплей мерзости. Он пошел и сделал какую-то ерунду. Один - другому, другой - третьему. И так мы эту мерзость можем передавать друг другу до бесконечности. Формы проявления этого гадства - разные, но природа его такова. Отъезд крыши начинается с того, что, дескать, я ничего не хочу знать про других, вот у меня есть право, и я этим правом воспользуюсь. Первый признак того, что «до свидания, крыша, - здравствуй, звездный павильон»…