Новости шоу бизнеса. Откровения звезд
11753 | 0

В кино он был мужем Анжелики, а в жизни ­ Марины Влади

В кино он был мужем Анжелики, а в жизни ­ Марины Влади
Читайте МН в TELEGRAM ДЗЕН

 

Знаменитый французский актер и режиссер Робер Оссейн известен у нас в основном как граф Жоффрей де Пейрак, хромой красавец, муж Анжелики в исполнении Мишель Мерсье из одноименного блокбастера 70-х годов. Но мало кто знает, что он еще и первый муж кинозвезды Марины Влади, рекордсмен Книги Гиннесса и, наконец, что он - русский.

Во всем мире он популярен как актер, снявшийся более чем в ста фильмах, и режиссер, поставивший на огромной спортивной арене мегаспектакли о великих персонажах: Цезаре, Наполеоне, Марии­Антуанетте, де Голле. В 1998 году постановка Оссейна «Его имя Иисус» побила все рекорды по количеству зрителей и вошла в Книгу рекордов Гиннесса. И, кстати, до сих пор остается вне конкуренции. Последний его спектакль «Ее имя Мария», посвященный Богоматери, прошел с огромным успехом в святом городе Лурде на открытой площадке перед знаменитым католическим храмом, куда за исцелением стремятся паломники со всех стран.

О том, что Робер Оссейн русский и прекрасно на этом языке говорит, я узнала лет десять назад на дне рождения английского писателя и режиссера Питера Устинова, который он справлял в Париже. Было много знаменитостей, произносились тосты, и вдруг: «Наконец­то я могу тебе здоровья по­русски пожелать...» Думала, что ослышалась. Смотрю ­ это Робер Оссейн. Мы познакомились. А недавно я побывала у него в гостях, где и состоялся этот разговор.

­ Мой последний спектакль ­ это история Девы Марии, ­ рассказал хозяин дома. ­ Легенда о гроте, где маленькой девочке Бернадетте Субиру (ее потом провозгласили святой) явилась Дева Мария и говорила с ней о рождении Иисуса. Спектакль снимался 15 камерами в формате 3D. Около 40 тысяч паломников и зрителей смогли увидеть это действо прямо на паперти храма в Лурде. Перед глазами зрителей прошло все Евангелие! Этот сюжет еще никогда не использовался ни в театре, ни в кино, ни в современной французской литературе.

­ Кстати, в России только что вышла большая и прекрасная книга Михаила Письменного о Деве Марии «Время Бога»...

­ Обязательно прочту. Я рад, что в России печатают теперь такие книги, приобщающие к мировой культуре всех, и не обязательно верующих. Хорошо, что я читаю на многих языках.

Робер Оссейн и Марина Влади
В ту пору Марина была особенно красива

­ Вы и говорите на разных языках, по­моему, хорошо. Во всяком случае, по­русски так же, как по­французски...

­ Но я ведь считаю себя русским и поэтому люблю русский язык. По отзывам гостей, великолепно готовлю борщ и пожарские котлеты. Моя мама родилась в Киеве, папа ­ в Самарканде. Он был чудесным композитором. Моя настоящая фамилия Хосейнов. Между собой родители говорили только по­русски. Мамин отец был очень богатым банкиром. Он много помогал бедным студентам, некоторые из них уехали в Женеву к Ленину, а потом вернулись и сделали революцию. Дедушку чуть не повесили, но все­таки отпустили. «Ты нас кормил, одевал, деньги дал на билеты ­ можешь теперь уехать с семьей за границу», ­ сжалились над ним большевики. Через Румынию мои родственники попали в Германию.

Мама встретила там моего будущего отца. В Германии же она начала блистательную карьеру актрисы. Но пришел фашизм ­ и дедушка, мама и отец, бросив все, переехали во Францию, где и жили во время войны. Мамин брат был участником Сопротивления, его расстреляли на холме Мон­Валерьен, который позже стал одним из памятников героям французского Сопротивления.

Я был еще совсем мальчишкой, когда родители отправили меня в пансион. Тогда многие генералы и офицеры царской армии открывали их для детей белых эмигрантов в окрестностях Парижа ­ в Версале, Кламаре, Медоне. Я перебывал во всех по очереди. Из одного пансиона родители переводили меня в другой, так как не могли заплатить в конце года. У родителей тогда не было ни копейки. Мой отец ходил по улице зигзагами, то и дело меняя тротуары: он должен был деньги всем ­ и булочнику, и мяснику, и аптекарю...

В пансионах между собой мы говорили, конечно, по­русски. Детство и юность были тяжелые, но родители у меня были потрясающие! Мы жили в маленькой комнатушке на чердаке на улице Вожирар, около Люксембурга. Отец писал музыку (взял пианино напрокат). Работать я начал очень рано, надо было зарабатывать. Сначала был статистом в кино, а в 17 лет уже играл в пьесе «Хулиганы» в театре на улице Старая Голубятня, где когда­то жил один из героев Дюма мушкетер Портос.

­ Вашу молодость можно назвать бурной...

­ Да, с массой любовных историй. 23 декабря 1955 года я женился на красавице Марине де Поляковой­Байдаровой, которая известна всем под фамилией Влади. Я был тогда никто, а она уже знаменитой, снималась в Италии и во Франции. В ту пору Марина была особенно красива. Вместе мы прожили пять лет, она родила мне двух сыновей ­ Пьера и Игоря. (Робер Оссейн и Марина Влади были самой гламурной парой во Франции тех лет. Их встреча была определяющей для карьеры актрисы, которая вскоре стала кинозвездой первой величины. А вот жизнь с Высоцким объективно эту карьеру погубила. ­ Авт.)

Затем я встретил Каролину, дочь известного французского политического деятеля Франсуазы Жиру. Каролине в то время было всего 15 лет. Родители мало занимались дочерью, и вид у нее был какой­то потерянный. Она всем говорила, что хочет стать психиатром. Я сбегал с репетиций, чтобы забрать жену из школы. Запирал дома, и она делала уроки. И знаете, впоследствии она действительно стала знаменитым психиатром. Ну а последние тридцать лет я живу с актрисой Кэндис Пату и очень счастлив!

­ Робер ОссейнВ вашей жизни были не только интересные женщины...

­ В ранней молодости в Сен­Жермен­де­Пре я познакомился с замечательными писателями Жан­Полем Сартром, Жаном Жене, Борисом Вианом.  После войны Сен­Жермен был центром парижской жизни, куда, естественно, приходили и они. Туристы слетались сюда как мотыльки на свет, собирались в барах и ночных клубах ­ этаких погребках, много танцевали. Мы с друзьями придумали легкий способ заработка ­ танцевать с пожилыми туристками. За это они давали нам немного денег. Однажды я предложил приятелям покупать в булочной маленькие багеты и класть их в карманы брюк во время танцев, изображая «любовное томление». Если нам не давали денег, то мы вытаскивали хлеб из кармана и на глазах туристок ели его. Такие хулиганистые парни!

Я был настолько беден и бесшабашен, что никогда не знал, что буду есть и где ночевать. На долгое время меня приютил мой друг, режиссер и муж Брижит Бардо Роже Вадим. Кстати, он тоже был русским по фамилии Племянников. Так мы и жили: Бардо, Вадим и я.

­ Вам 85 лет, но вы в душе совершенно молодой, свободный, думающий человек, всегда к чему­то стремящийся.

­ Да, я много размышляю. Прежде всего о людях. Они должны быть солидарными, иначе мир упадет в пропасть. Я остро чувствую опасность растущей разницы между богатыми и неимущими. У человечества есть один шанс из тысячи, чтобы выжить. И это только в том случае, если мы объединим усилия, все люди, всех рас и религий. Сам я был атеистом и только в 40 лет обратился в католическую веру.

Впрочем, в моих пьесах религиозная история служит фоном для того, чтобы показать личное видение мира. Мои дети сами выбрали религии, причем разные. Я уважаю разные конфессии. Главное ­ иметь что­то в том месте, куда прикладывают руку на груди. Я знал атеистов, которые были ближе к Богу, чем верующие. Вера должна помогать думать, учить тому, чтобы делиться с другими тем, что имеешь, уважать друг друга. Например, всем известные оскорбления, которые недавно обрушились на Депардье, я считаю несправедливыми. Отдайте дань его гению! Налогов он заплатил уже вполне достаточно. А деньги? Нужно просто знать, как их употребить. Мы с женой продали все, чтобы поставить мои спектакли. Когда я увидел, сколько больных и несчастных в Лурде, был готов просить для них милостыню. Социальный успех эфемерен.

Мне скоро будет 86 лет. У меня осталось мало иллюзий. Но я по­прежнему верю в людей, потому что верю в Бога.

Елена Жоли

 

Подпишитесь и следите за новостями удобным для Вас способом.