Вскарабкавшись в 23 года на палубу «Титаника», он продолжает восхождение по лестнице успеха. В фильме База Лурмана «Великий Гэтсби» по одноименному роману Фрэнсиса Фицджеральда герой Ди Каприо олицетворяет архетип человека, «сделавшего себя». Не таков ли и сам красавчик Лео?
Итак, Ди Каприо играет выходца из бедной среды, жаждущего реванша, добивающегося успеха, богатства и славы любой ценой. И любовь женщины из общества, которую Гэтсби мечтает завоевать, - это высшая награда, символ успеха и власти. Зеркальное отражение Америки с ее культом сильной личности и манией величия.
Роль парнишки из бедного квартала Лос-Анджелеса ключевая в фильмографии Леонардо Ди Каприо, карьера которого должна бы вызывать восхищение, но каждый раз после церемонии вручения «Оскаров» он возвращается домой с пустыми руками. Выбор им ролей и режиссеров поражает своей амбициозностью, но его персонажам в конце концов не хватает человечности и того самого загадочного фактора Х, который заставляет полюбить экранного героя как живого. Все подруги Лео, кажется, сошли со страниц глянцевых журналов. То есть все же женщина трофей? Доказательство и символ его успеха?
- Какое впечатление произвел на вас роман Фицджеральда?
- Я прочитал его, как и большинство, еще в лицее. И у меня осталось ощущение романтической безнадежности, почти мистицизма. Хотя в те годы мне была непонятна экзальтация Гэтсби и его идеализированная любовь к Дейзи. В этом романе каждый видит что-то личное, и поэтому он по-прежнему актуален.
- Даже в наши дни?
- Фицджеральд описывает бурлящий, живущий на кратере вулкана мир, который не замечает, что его конец близок. Общество, которое не замечает, что его основы и устои шатаются и готовы рухнуть. Сходство с нашей эпохой бросается в глаза! Порочный круг продолжается. Мы бросаем деньги на ветер и спешим взять от жизни все любой ценой, потому что знаем, что система вот-вот развалится.
- Чем отличается ваше сегодняшнее восприятие героя от первого впечатления?
- Вначале я видел только историю невозможной любви. А теперь - судьбу человека, который стремится доминировать над другими благодаря власти денег. Гэтсби преследует жажда признания. Его самое страстное желание - властвовать над мыслями, эмоциями и личностью людей. Он хочет, чтобы Дейзи отказалась ради него от всего: своего мужа, своего прошлого, от своей бывшей любви, от самой себя.
Гэтсби - личность, полная противоречий. Гэтсби влюблен в мираж, химеру, которая от него ускользает. Это человек, не способный жить в реальности. Он хотел стать новым Рокфеллером, самым могущественным человеком в мире, перед которым преклоняются все и вся. Но, попав под власть навязчивых идей и желаний, превратился в собственную тень. В сущности, Гэтсби - прототип американца, который хочет добиться успеха, несмотря ни на что. Именно поэтому в Америке этот роман так популярен.
- В последнее время вы снялись в фильмах двух очень разных и своеобразных режиссеров - Лурмана и Тарантино. Это не вывернуло вашу психику наизнанку?
- Оба они - артисты. И стремятся во что бы то ни стало воссоздать на экране собственный мир, мир артиста. Достаточно посмотреть на База Лурмана, который прожил жизнь, достойную героя романа. Он уникальная личность, он неутомим и не боится ни риска, ни экспериментов. Тарантино точно такой же. Его страстная любовь к кино началась с видеоклуба и дала ему убежденность в том, что он способен стать оригинальным режиссером. В этом Баз и Тарантино очень похожи. Для них не существует барьеров и препятствий, они оба вне общепринятых норм и не стесняются провозглашать свое кредо с убежденностью и силой. Они даже не помышляют снимать студийные фильмы. Это студии должны адаптироваться к ним, их идеям и манере работать. Оба они - своего рода Гэтсби!
- Вы в чем-то изменились со времен дебюта в кино?
- Я стал намного спокойнее, уравновешеннее, стал жить в согласии с самим собой. Кино дало мне уверенность в себе, потому что я хотел стать актером с раннего детства. В те времена я был очень трудным ребенком, все время дурачился, моя мать и мои учителя не знали, что со мной делать.
- Вы вспоминаете ваше детство с удовольствием или сожалением?
- С удовольствием, потому что мне повезло: я вырос в очень дружной семье. Несмотря на то что мои родители развелись, когда мне не было и года, они продолжали жить по соседству и воспитывали меня вместе. Они были пацифистами, никогда ни к чему меня не принуждали и ничего мне не навязывали. Мне было 5 лет, когда я заявил моим родителям, что хочу стать актером. Они начали водить меня на пробы и поддерживать, потому что верили в меня и мой талант.
- Какие отношения у вас с ними сегодня?
- Я по-прежнему уверен в том, что они самые умные и понимающие родители в мире! Честно говоря, я не даю моего согласия на роль, не посоветовавшись с моим отцом. Его гараж забит сценариями, которые он фильтрует, чтобы передавать мне самые интересные.
- У вас не было подросткового периода, когда дети восстают против родительского авторитета?
- Все, что обычно вытворяют подростки, мои родители сами пережили в период их молодости. Ни кольцо в носу, ни наркотики их ничуть не удивили бы. А если учесть, что именно желание удивить родителей лежит в основе бунта подростков, то в этом не было никакого смысла. И потом надо учитывать, что я вырос в особом квартале на юге Лос-Анджелеса. Когда я шел в школу, мне приходилось перешагивать через шприцы, наркотики и бомжей. Человеческое падение было повсюду, и у меня не возникало ни малейшего желания экспериментировать в этом плане. Мой бунт я пережил позже, восстав против новой жизни, которую навязывали мне успех и система.
- Вы имеете в виду период после «Титаника»?
- Да. У меня было такое впечатление, что система готова заглотнуть меня живьем! Все эти истеричные поклонницы, папарацци, таблоиды, которые рассказывали обо мне невероятные истории. Этот успех чуть было не погубил мою актерскую карьеру, потому что имидж милого романтического героя - прямая противоположность моей актерской натуре. В результате мне захотелось продемонстрировать всем, что я «плохой парень», что-то вроде голливудского хулигана. В фильме Вуди Аллена «Знаменитость» я, в сущности, играю самого себя в тот период.
- Что помогло вам выйти из тупика?
- По совету моей бабушки я сделал паузу, стал отказываться от большинства ролей и пересмотрел свой взгляд на многие вещи. С тех пор я стараюсь сниматься только в тех фильмах, которые кажутся мне интересными, и выбирать сильные захватывающие роли.
- Вы часто играете героев на грани безумия. В них многое от вас лично?
- Ничего личного, но много вечного. Я люблю роли, где проявляется истинная человеческая натура. Они всегда актуальны. Они в чем-то касаются каждого из нас. Но уверяю вас, в повседневной жизни я абсолютно нормален.
- Несмотря на это, вы производите впечатление человека закрытого, о котором публика не знает, в сущности, почти ничего...
- Возможно, но это не означает, что я никогда не бываю открытым. Если я стараюсь предохранять мою личную жизнь от таблоидов (хотя и понимаю, что все мои усилия напрасны), то в основном потому, что мне хочется, чтобы публика видела в фильмах моих персонажей, а не меня лично.
- Скажите, в ваши планы на будущее входит создать собственную семью?
- Естественно, я нуждаюсь в личной жизни. Я устал отдавать себя целиком и полностью моей карьере. Мне бы очень хотелось создать семью, и я надеюсь стать хорошим отцом. Я часто испытываю беспокойство при мысли о том, насколько вся эта звездная система деформирует мою жизнь. Мне очень хотелось бы жить нормальной жизнью, но когда вы проводите на съемках 5-6 месяцев вдали от родных и близких, вы чувствуете себя в полной изоляции. Я чувствую острую необходимость создать семью, особенно после смерти моей бабушки. Когда я думаю о ней, я понимаю всю важность постоянного контакта с родными и близкими, который дает вашей жизни настоящий смысл.
Людмила Гаршери,
собкор «Мира новостей» в Париже
Фото FOTOBANK.COM
