Это только с виду они холеные и лощеные артисты да писатели. И хотя давно уже сменили автоматы на микрофоны, суровое армейское прошлое не выветривается. У Кожухова за спиной Афган, у Прилепина - Чечня, у Нилова - Чернобыль. Да и артиллерист Кобзон пороху понюхал. 23 февраля - их праздник. День защитника Отечества.
ВЛАДИМИР ВИНОКУР, юморист (Московский военный округ, Ансамбль песни и пляски):
- Я служил в особой армии, в Ансамбле песни и пляски. Дедовщины там быть не могло - вместе со мной проходили службу музыканты из консерватории, танцоры из моисеевского ансамбля, из пятницковского, из «Березки» - это были лучшие танцоры мира. Строевая подготовка была самая элементарная - нужно было, чтобы ровно строем ходили, честь отдавали в городе, а так в принципе мы репетировали все время. Зато у нас была красивая форма: портупея, кокарды офицерские - девушки обращали на нас внимание. Так что были и танцы в Доме офицеров, и самоволки. И первые свои наряды вне очереди я получил из-за того, что, будучи в самоволке, позвонил в ансамбль дневальному и голосом полковника сказал: «Быстро машину пришлите, кинотеатр «Слава», - а он армянин у нас был, Сурен Баблоев, - чтобы через 15 минут был машина!» Машина пришла, мы с приятелем и нашими девушками в нее сели, подъехали к Дому офицеров. Выходим - стоит полковник. Он дал нам по два наряда вне очереди, обещал посадить на гауптвахту. Но на следующий день у нас был концерт во Дворце съездов, на котором присутствовал министр обороны Гречко. Мы выступили, получили от министра благодарность, и нас простили.
ИОСИФ КОБЗОН, певец (Закавказский военный округ, артиллерия, ансамбль песни и пляски):
- Служил я в Закавказском военном округе. Сначала в Школе сержантского состава, в батарее управления в/ч 78252. А в 1957 году по всей стране проходили смотры, отборы для Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве. И на одном из смотров я получил очень лестное предложение от художественного руководителя Ансамбля песни и пляски Закавказского военного округа Мордасова продолжать службу уже в ансамбле, чему я был очень рад, и сразу же согласился...
Вообще я очень сильно огорчаюсь, когда слышу, что наши ребята молодые специально калечат себя или как-то пытаются уклониться от армии. Думаю, Господи, когда нам подходил срок службы в армии, мне было неполных 18 лет. В июне 1956 года я оканчивал Днепропетровский горный техникум и нам разрешили в ускоренном темпе сдать курсовой проект, закончить учебное заведение. И я сразу же уехал служить. Мы гордились, в городе Днепропетровске меня чествовала вся улица. Три дня шло гулянье - провожали парня в армию! Он стал защитником, стал мужиком. А сейчас пытаются все сделать, чтобы не попасть в армию.
МИХАИЛ КОЖУХОВ, телеведущий (Афганистан, военный корреспондент):
- Афганистан самое лучшее, самое яркое время в моей жизни. Во многом еще потому, что это было время наибольшей профессиональной востребованности. Я очень много работал, и эту работу ждали. Я понимал: каждый номер газеты читают люди, и они находят в моих репортажах имена близких, что-то о них узнают, у них появляется возможность ими гордиться. Это дорогого стоит... А потом я всегда привожу фразу Хемингуэя, у которого спросили, что вы думаете о войне, и он сказал: «Я никогда не любил войну, но у меня, по-видимому, есть к ней некоторые способности». Я понимаю, что мои литературные способности далеки от способностей Хемингуэя, но, по всей вероятности, к войне у меня тоже есть некоторые способности. Мне там было хорошо. От чувства опасности, от мужского братства, от запаха раскаленной брони, от грохота батареи «Ураган». И если чем-то я могу гордиться, то только тем, что сделал очень много, чтобы стать вровень с солдатом. Конечно, все равно я был старше и все равно был журналистом и в полной мере солдатскую лямку тянуть не получилось. Но я очень старался, очень...
ЗАХАР ПРИЛЕПИН, писатель (Чечня, командир отделения ОМОНа):
- В то время я работал в ОМОНе, и это была одна из составляющих работы: если ты омоновец, значит, едешь в командировки в Чечню. Там, правда, по желанию было: кто хотел - ездил, кто не хотел - не ездил. Но в основном все пацаны ездили, и не по разу. Почему я поехал? Не знаю - могу сейчас чего угодно придумать, могу наврать, что меня страшно волновала судьба России и я не хотел, чтобы страна развалилась на сотни республик. Это тоже будет правдой, но уже меньшей. У нас перед Чечней были психологические тесты, и один парень на вопрос, зачем вы туда едете, написал: «Чтобы попробовать собачьей жизни». Вот это тоже причина, может быть, даже более важная, чем политическая.
Изменила ли меня Чечня? Не знаю, вроде нет. Это было уже достаточно давно, больше десяти лет назад - столько с тех пор случилось со мной самого разного. Я думаю, куда больше меня изменило, например, рождение моих детей. И мое присутствие на родах, и мое участие в их жизни. А Чечня просто какие-то вещи очень точно расставила по своим местам. Например, что для мужика куда страшнее облажаться, чем умереть. Что лучше быть мертвым, чем трусом и подлецом. Но этот кодекс, он ведь не только в военной среде существует и в литературной существовал всегда, его заложили, прошу прощения, господа Пушкин, Лермонтов и Толстой.
АЛЕКСЕЙ НИЛОВ, актер (Черниговский железнодорожный полк, минер-подрывник):
- Из двух лет шутя отслужил полтора года в Чернобыле. Авария случилась в апреле, а я туда попал в октябре. Естественно, ни справок, ни особых отметок в военном билете у меня нет. Официально в то время Чернобыль уже был чист от радиации. Мы смотрели телевизор, слушали всю ту лапшу, которую развешивали советским гражданам на уши, и откровенно веселились - мы-то знали правду, и поэтому пагубное влияние радиации нейтрализовывали литрами вина «Каберне». У нас даже по дорогам «КамАЗы» ездили с табличкой на лобовом стекле «Осторожно, водитель пьян!».
ИЛЬЯ ЛАГУТЕНКО, музыкант (Тихоокеанский флот, морская авиация):
- Я ушел в армию практически сразу после одного из первых концертов группы «Мумий Тролль», еще будучи студентом служил в морской авиации на боевом полигоне. Это был совсем небольшой остров - Русский, на котором летчики авианесущих кораблей отрабатывали меткость стрельбы и бомбардирования. Если терпел крушение самолет (а было и такое), нам ставили задачу искать упавший «черный ящик». В осенний бархатный сезон на Дальнем Востоке казалось, что о такой службе можно только мечтать. Дедовщины у нас не существовало в принципе, потому что слишком много нужно было трудиться для собственного выживания. Мы сами пекли хлеб, сами качали воду, сами себе обустраивали быт, проживание. Вообще же о времени, проведенном в армии, я ничуть не жалею. Все-таки армия тогда и сегодня, как говорится, две большие разницы.
ЮРИЙ СТОЯНОВ, актер, телеведущий (ансамбль песни и пляски Ленинградского военного округа)
- Я, такой талантливый, один год работаю всего в театре - и уже у меня главная роль. Не скажу, что сверхудачная, но тем не менее. И тут меня забирают в армию. Человека, у которого уже есть ребенок, которому 21 год и который только начинает свою карьеру. Вот это я вам скажу! Я одну ночку как вспомню в этой армии! Уж не буду описывать тот день в школе сержантов. Когда нас перепутали, и мы с моим однокурсником попали не в ту учебку, где ты формально две недели находишься, и потом приезжаешь в центр города и служишь в ансамбле песни и пляски Ленинградского военного округа. А нас отправили под Ленинград, в закрытом автобусе. А мы в костюмах, два дурака. Потому что нам директор сказал: вы там распишетесь, и обратно в театр на репетицию, я обо всем договорился. Вот мы и расписались… Какая репетиция! Домой даже не дали позвонить, сказать: я не приду сегодня вечером, меня не будет. И тем же вечером нам показали, кто здесь чмо. А еще - кто здесь вдвойне чмо, потому что оно еще и с высшим образованием. И втройне - потому что в костюме с галстуком в армию пришло. А потом, под утро, нам дали газетную стопку, и сказали, что только из белых полосочек, из краев, надо нарезать бумагу и ею заклеить окна во всей казарме. Я так повернулся к своему однокурснику, и он мне сказал: «И вот так, Юрочек, еще знаешь сколько? Один год и шесть месяцев». Хорошо, что нормальная психика была. А так бы – суицид сразу.
А КТО ЕЩЕ
Леонид Агутин - погранвойска на карело-финской границе.
Федор Бондарчук - кавалерийский полк при Таманской дивизии.
Александр Буйнов - ракетные войска, Алтай.
Олег Газманов - учился в Калининградском высшем инженерно-морском училище, затем служил под Ригой на минно-торпедных складах.
Евгений Гришковец - Тихоокеанский флот, матрос.
Александр Маршал - учился в Ставропольском высшем училище войск ПВО, откуда был отчислен за плохую успеваемость. «Дослуживал» в роте химзащиты.
Сосо Павлиашвили - военно-воздушные войска, Латвия.
Сергей Пенкин - артиллерийские войска, Поволжье.
Александр Серов - военно-морской флот, крейсер «Дзержинский», командир отделения электроторпедистов.
Никита Михалков - Тихоокеанский флот, матрос.
Егор Кончаловский - кавалерийский полк при Таманской дивизии.
Валерий Сюткин - служил младшим авиационным специалистом при аэродроме в городе Спасск-Дальний.
Владимир Шахрин - погранвойска, Дальний Восток.
Сергей Зверев - войска противовоздушной обороны, старший сержант, Польша.
