Физик и лирик одновременно. И большой ученый - автор работ по строению дна океанов, дрейфу континентов,магнитному полю и еще бог знает чему. И известный поэт - автор многочисленных песен, основоположник бардовской песни. Так и живет последние лет сорок: утром - в институте океанологии, а вечером - на сцене!
- Александр Моисеевич, как же физик с лириком в вас уживаются?
- Довольно легко. Вся моя жизнь связана с экспедициями, долгие годы провел на Крайнем Севере и в океане. И если бы не начал ездить, я вряд ли бы стал сочинять песни. С другой стороны, конечно, жизнь одна, и тут налицо конфликт, потому что очень трудно заниматься двумя делами без ущерба для того или другого.
 |
| Вот так 40 лет назад все только начиналось: будни в НИИ |
- Но ученый Городницкий и поэт - два разных человека?
- Думаю, один и тот же, просто это две стороны одной медали.
- Какая вам более симпатична?
- Трудно сказать. С одной стороны, я привык к тому, что в нашей стране человек должен иметь твердую техническую или научную специальность. А с другой стороны, на старости лет я начал понимать, что реализация личности возможна только в искусстве и литературе. Наука в любом случае движется поступательно, и если бы Эйнштейн не открыл теорию относительности, это бы сделал кто-то другой. Допустим, посчитал я первым мощность твердой оболочки литосферы под океанами. Потом кто-то еще посчитал. А в литературе никто за меня ни одной строчки не напишет. Могут лучше, могут хуже, но именно этих - никто.
«ДУХОВНЫЕ ЦЕННОСТИ СЕЙЧАС НЕ НУЖНЫ»
- Поэт в России по-прежнему больше, чем поэт?
- Не знаю, никогда не понимал этой фразы. Хотя на концертах получаю записки, в которых зрители спрашивают буквально обо всем - от устройства нашего мира до политики. От литератора в России привычно требуют ответа на все вопросы, особенно на болезненные. Так что, наверное, все-таки больше, чем поэт.
 |
| В выходные с Визбором на сцене |
- А ученый меньше, чем ученый?
- Люди науки не в цене, это я точно знаю. Во всем мире наука продолжает развиваться и совершать великие открытия. Мы тоже пытаемся, но многое зависит от отношения власти к науке. А сейчас наша наука, особенно фундаментальная, посажена просто на нищий паек. Как сказал перед смертью Сергей Петрович Капица, для того чтобы воссоздать русскую фундаментальную науку, понадобится не менее ста лет - так ее разрушили. В общем, грустная картина...
- И чем это нам грозит?
- Во-первых, тем, что выйдем из состава передовых держав. Россия - одна из немногих стран, где была великолепная фундаментальная наука. Скажем, Германия после крушения гитлеризма стала одной из самых передовых стран в промышленном отношении, по уровню жизни. А фундаментальную науку, которую разрушил Гитлер, там до сих пор не воссоздали... Ну а если брать не научное, а общественное значение - это грозит социальным перекосом в сторону узколобых потребителей со всеми вытекающими последствиями, включая и их политическую ориентацию. В общем, дебилизация страны, и уже все признаки налицо. Не случайно модным стал русский криминальный шансон - есть такая замечательная субкультура, которая овладевает массами. Это все очень опасные признаки - признаки того, что интеллектуальное развитие у нас сильно затормозилось.
- Шансон в качестве примера привели, потому что многими он воспринимается как авторская песня? Задевает за живое?
- Нет, просто другие отрасли я хуже знаю, все-таки имею отношение к песенному творчеству. А об остальном боюсь судить, не очень компетентен. Но, конечно, я думаю, что и в авторской песне сейчас чудовищный кризис. В общем-то авторская песня кончилась на том поколении, которое стало ее зачинателем.
- Имеете в виду Галича, Визбора, Окуджаву?
- Совершенно верно. Сейчас это уже никакая не авторская песня, потому что поэзия из нее ушла, - это такая, я бы сказал, самодеятельная эстрада с элементом шоу-бизнеса. И это тоже очень плохой признак - что больше не нужны поэты. Сейчас мы живем в век прагматизма, духовные ценности не востребованы. А зачем - без них ведь можно обходиться!
- Ощущаете себя лишним человеком?
- Нет, конечно, не ощущаю. Я пишу, выступаю. Ко мне и как к ученому часто обращаются - читаю публичные лекции на темы “Библейские легенды с позиции современной науки”, “Атлантида: мифы и реальность”, “Когда наступит конец света?”. За последние несколько лет по телеканалу “Культура” прошли 42 моих научно-популярных фильма из цикла “Атланты в поисках истины”, которые посвящены проблемам современной науки. Так что пока могу работать, могу писать, могу выступать, могу общаться с людьми, конечно, лишним человеком себя не ощущаю.
«ЗНАЮ, КОГДА МОЖЕТ БЫТЬ КОНЕЦ СВЕТА»
- Как ученый-геофизик, что вы узнали об устройстве мира из того, что нам, простым смертным, неподвластно?
- Вы знаете, самое главное, я узнал, что мало в нем понимаю.
- Примерно то же когда-то сказал Сократ.
- Могу только подтвердить его слова. Например, я третий десяток лет занимаюсь магнитным полем Земли и вроде как написал несколько книг на эту тему. Но я практически не понимаю, как оно устроено, хотя раньше вроде представления были... Вообще чем больше занимаешься каким-то предметом, тем менее отчетливо все складывается в единую гармоническую картину. И это относится ко всем вещам. На старости лет у меня появилось гораздо больше вопросов, чем ответов.
 |
| С Булатом Окуджавой |
- Однако, если читали лекцию на соответствующую тему, наверное, знаете, когда будет конец света.
- Я не знаю, когда он будет, этого никто не знает, но я знаю, когда он может быть. Вообще все это напоминает анекдот, когда больной спрашивает у врача: “Скажите, доктор, я могу умереть?” Тот отвечает: “А как же!” А причин для того, чтобы конец света наступил, масса: метеорит, перемена знаков земного магнитного поля, глобальные катастрофы, пятна на солнце и прочее. То есть конец света может наступить через сто тысяч лет, а может - послезавтра. Когда случится, никто не знает, в этом слабость нашей науки. Но мы и землетрясения не умеем предсказывать - знаем где, но не знаем когда. Потому что наука в данный момент не в состоянии давать краткосрочные прогнозы.
- Дайте хотя бы научный прогноз на предмет того, куда мы все движемся?
- Мы движемся к развитию цивилизации, к тому, что все-таки жизнь у нас будет улучшаться. Но если говорить глобально, то, конечно, в итоге все мы сгорим через миллиарды лет. Да и вообще жизнь на нашей планете - это такая случайность, благоприятное сочетание благоприятных обстоятельств, которое удивительным образом напоминает чудо, потому что шаг влево, шаг вправо - и человек уже жить не может.
- А цивилизация - это благо для человечества или нет?
- Цивилизация - конечно, неоднозначное явление, потому что, с одной стороны, разумеется, благо, а с другой - она начинает уничтожать все, что необходимо человеку для жизни. И уже сейчас мы сталкиваемся с этими проблемами - начиная с того, что ВР проливает нефть в океан, и кончая Фукусимой. Да, можно сказать, что сейчас цивилизация вошла в некоторый конфликт с культурой. Долгое время они шли рука об руку, но с какого-то момента начали конфликтовать.
- Говорят, и культура не прогрессирует, все лучшие образцы остались в прошлом.
- Не знаю, боюсь на эту тему что-то говорить, так как культура в любом случае не может прекращаться. Если прекратится культура, я считаю, что человеку конец. Потому что, как гласит французская пословица, от животных нас отличает стремление ко лжи и к искусству.
- Как считаете, сам человек сейчас более совершенен, чем, скажем, в XIX веке?
- В принципе да. Мозг, быть может, тот же самый. Но что касается количества файлов в нем - конечно, сейчас их больше. Вот только лучше, я думаю, человек не становится. В XIX веке, хоть цивилизация была на низшем уровне, нравственные критерии работали более серьезно, чем сейчас, да и уровень культуры был достаточно высокий. Все-таки технический прогресс позволяет человеку быть гораздо менее нравственным. Хотя, может, я и ошибаюсь.
- Жизнь сейчас пошла быстрая. Как этот темп влияет на нас?
- Не знаю, ничего хорошего, наверное, в этом нет, потому что жить на бегу очень трудно. А думать как? Во всяком случае, я полагаю, это усложняет человеческую жизнь.
- Вам тоже приходится бежать, чтобы не отставать от времени?
- Нет, об этом я уже давно не думаю. Скажем, от науки я действительно отстал. Чтобы не отставать, нужно ежедневно пропускать через себя огромный поток информации, а я уже как-то не в состоянии, “задрав штаны, бежать за комсомолом”, как писал Есенин. Нет ни желания, ни сил, я уже хотел бы остановиться и подумать.
Дмитрий Мельман,
фото из семейного архиваА. Городницкого
