В редакции раздался звонок. Москвичка Светлана Пахомова в слезах рассказала о том, что ее отец, Николай Иванович Свиридов, несколько лет назад был лишен почетного статуса - из инвалидов Великой Отечественной войны его перевели в труженики тыла.
Все эти годы семья ветерана ходит по судам, пытаясь восстановить справедливость. «Не в деньгах дело, - говорит Светлана. - Просто отец так обижен и расстроен, что клянется прийти на Красную площадь и поджечь себя».
«Бывший» инвалид ВОВ родился в 1931 году. В детстве, в войну, работал в колхозе бригадиром, в 1946 году, то есть в возрасте 15 лет, был награжден медалью «За доблестный труд».
Когда Николаю Ивановичу исполнилось 18 лет, война формально уже кончилась. Формально - потому что юридическим концом ВОВ является 25 января1955 года, когда СССР и Германия подписали наконец мирный договор. В 20 лет Свиридова призвали на военную службу и отправили в Германию.
«Папа служил в войсках ГСОВГ - Группе советских оккупационных войск в Германии, во всех международных документах они числятся оккупационными. Но ничего предосудительного в этом нет, - рассказывает Светлана. - Советские воины помогали поддерживать порядок в полуразрушенной стране, ликвидировали немецкие склады с боеприпасами».
Николая Свиридова определили стрелком и шофером в отдельную автороту подвоза. В 1951 году он сопровождал секретный груз. По дороге автомобиль наехал на мину. Николай Иванович получил травму, которая больше шестидесяти лет числилась в документах как «тяжелая воздушная контузия головного мозга с разрывом барабанных перепонок».
РОДИНЕ СЛУЖИЛ ИЛИ БАКЛУШИ БИЛ?
Даже если бы Свиридов не получил контузию, он имел бы статус участника Великой Отечественной войны, а так он еще и инвалид войны. Правильнее сказать был, потому что несколько лет назад ветерану, привыкшему к поздравлениям на 9 Мая, первый раз не принесли ни цветов, ни подарков. В тот год праздничная выплата составляла 5 тыс. рублей.
Николай Иванович, ясное дело, отправился в органы соцзащиты. Там ветерану объяснили, что отныне никакой он не участник ВОВ, а только труженик тыла. И никакой военной травмы у него не было.
«В архиве хранится свидетельство о болезни, которое привезли из Германии, - продолжает Светлана. - Из него ясно, что это не простое сотрясение мозга, например споткнулся, упал и ударился головой. У отца шла кровь из ушей - это признак контузии воздушной волной. Впечатано: «Заболевание связано с пребыванием на фронте». Второе свидетельство о болезни на черепно-мозговую травму из архива военкомата исчезло! Именно по травме он инвалид ВОВ, а теперь он только приравнен к инвалидам ВОВ».
Светлана пошла в Главную военную прокуратуру: «Они, конечно, были возмущены: как же так можно с ветераном! Их же так мало осталось! А потом просто отвели глаза в сторону и сказали, что, так как он рядовой, его делом занимается гражданская прокуратура, а не военная».
Светлана взяла справку из архива о том, что воинская часть, в которой служил ее отец, входила в состав ГСОВГ, отец приложил ее к заявлению в суд. Кто же знал, что суды затянутся так надолго?
НОВОЕ УДОСТОВЕРЕНИЕ – ДРУГИЕ ЛЬГОТЫ
Как инвалид войны, Свиридов раньше вышел на пенсию по старости на льготных основаниях. Был прикреплен к магазину, где обслуживались инвалиды войны. До сих пор сохранились пригласительные абонементы в магазин. Стоял на улучшение жилищных условий как инвалид войны. То есть получается, больше шестидесяти лет государство ошибалось?
Светлана стала ходить по чиновницам и задавать им вопросы: «У отца всю жизнь была категория 010, то есть инвалид войны. И вдруг его перевели в категорию 012 - это военнослужащие органов внутренних дел, это силовики, но отец никогда не был силовиком!»
У Свиридова было удостоверение инвалида Великой Отечественной войны. Чиновницы задумались: как поменять удостоверение ветерану? Для этого они провели целую военную операцию! Удостоверение Николаю Ивановичу они меняли три раза якобы с целью «замены удостоверения старого образца на удостоверение нового образца».
Акта об уничтожении удостоверения инвалида ВОВ в органах районной соцзащиты не имеется. Это документ строгой отчетности, его нельзя просто выбросить, надо актировать, то есть уничтожить под акт.
«По закону все удостоверения, которые выданы до 1992 года, имеют право на существование. Не было постановления, что их надо изымать. В случае изменений просто вклеивается вкладыш», - рассуждает Светлана.
СУДЕБНЫЕ СКИТАНИЯ
Светлана признается: когда помогала отцу подавать иск в суд, наивно верила в то, что справедливость восторжествует, виновных во всей этой путанице накажут... Увы, наказали в итоге только самого Николая Ивановича.
Полгода он судился в Басманном районном суде, потом судья вынес постановление: дело им неподсудно, так как ответчиком должен выступать не департамент соцзащиты Москвы, а районный отдел соцобеспечения ЮАО. Дело передают в Симоновский районный суд.
«Я в архиве взяла все справки и приложила их к материалам дела, - возмущается Светлана. - Тем не менее на суде представитель военкомата встает и заявляет: Николай Иванович сам себя назначил инвалидом войны!»
Зачем, что называется, было весь этот огород городить, лишать инвалида статуса? Ответ прост: на каждом таком инвалиде ВОВ, который уже больше не инвалид, государство может хорошо сэкономить.
К примеру, участникам и инвалидам Великой Отечественной войны полагается повышение пенсии по старости по особому коэффициенту. «Они ему повысили, а потом сняли это повышение», - говорит Светлана.
За справедливостью Николай Иванович готов обращаться в Международный суд по правам человека. Дело в том, что по нормам международного права оккупационные войска создаются только тогда, когда страна находится в состоянии войны. Военнослужащий таких войск является комбатантом - законным участником боевых действий. Оккупационный статус с Германии сняли только в 1955 году. То есть в СССР нормы международного права соблюдались, а теперь нет?
«Я обращалась в Минобороны. Ответ - мы ничего не знаем. Мы с отцом уже не знаем, куда идти и где искать справедливости. Разве что только действительно в международном суде», - признается Светлана.
Аделаида Сигида.
