Рассказав, почему Запад платит России за Арктику, наш корреспондент продолжает «осваивать» Север, который остается территорией, где всегда есть место подвигу. И абсурду.
(Окончание. Начало в №32)
ОКОРМЛЕНИЕ ПО-ФЛОТСКИ
Несколько лет назад плавать с моряками начал батюшка Дмитрий Лукьянов. Сам он из Белгорода, но в 2008 году его неожиданно потянуло в море. Причем не в какое-нибудь теплое Черное море, а именно в Северный Ледовитый океан!
Взял он с собой двух набожных мирян, и поехали они прямиком в Архангельск. Здесь арендовали парусно-гребную лодку и отправились втроем по Северному морскому пути, который отчаянные путешественники вознамерились пройти за лето.
Однако идти по северным широтам оказалось не так-то просто - гребцы прошли только часть намеченного, как началась зима и лодку зажало льдами.
- Обратно в Архангельск добирались на попутках, - смеется батюшка.
Однако первый неудачный опыт вовсе не охладил пыл Дмитрия Лукьянова и его стремление к морским походам. Наоборот, он принял решение - ходить по северным морям регулярно:
- Представляете, глушь, льды, люди утром глаза протерли, смотрят - наша лодка! Ненцы подъезжают - кому причаститься, кому ребенка покрестить, услышали, что батюшка приехал. Конечно, по-хорошему надо жить среди них, а не так - покрестил за час и уплыл. Только кто из батюшек на это согласится? Жить в Арктике - это подвиг, это затворничество. Даже я при всей своей любви к этим местам не могу - семью надо содержать.
В Белгороде батюшку ждут матушка и семеро детей. Ждать им еще почти три месяца - в конце июля, сразу после нашего с ним интервью, Дмитрий Лукьянов уплыл на судне «Михаил Сомов» в свой пятый «цивилизованный» рейс.
Батюшка признается: во время плавания приходится не столько исполнять свои обязанности, сколько помогать выгружать ящики. Задача «Сомова» - доставить полярникам на зиму продовольствие и прочий груз.
- Я бы по совместительству матросом устроился, заодно и денег заработал бы. Но не разрешают, говорят: вдруг что с тобой случится? Порой подходят ко мне, спрашивают: как поститься? Оленина на Севере - 80 руб., картошка - 250, апельсины - 450. Одна женщина, помню, пожаловалась - поститься денег нет. Я у нее спросил: какой твой любимый сериал? Вот его и не смотри. Это и будет твой пост.
С МАМОНТОМ НЕ РАССТАЮТСЯ
Капитан «Михаила Сомова» Юрий Настеко показывает череп мамонта с привязанным к нему черепом лошади.
Мамонта матросы нашли на одном из островов, показали зоологам - те определили, что возраст животного примерно 10 тыс. лет. С тех пор так и плавают с мамонтом и с лошадью. Матросы уверены: череп древнего животного приносит кораблю удачу.
- Судно старенькое, хоть и моложе мамонта, - говорит капитан. - Построили его еще в Херсоне в 1975 году. Это была целая серия, но осталось всего два на плаву.
 |
| Череп мамонта |
Справочная литература обычно относит «Сомова» к ледоколам. Но капитан говорит - не верьте. «Сомов» - грузовое судно, построенное специально для полярных условий. Из Архангельска корабль совершил ровно 50 рейсов, причем три раза его так зажимало льдами, что «Сомов» чуть не погиб.
Юрий Настеко вспоминает, как в годы СССР корабль обслуживал северные прииски урана и золота. Сейчас приисков уже нет - не потому, что золото кончилось:
- Сейчас у нас только одно золото - черное. Только и видишь, как танкеры снуют туда-сюда.
Капитан показывает карту. Арктические карты, как выясняется, это отдельный разговор. Например, по дороге «Михаил Сомов» заходит в город Амбарчик.
- Отмечен он на картах как город, а на самом деле там стоит один дом, - поясняет Настеко.
Возят на «Сомове» также колючую проволоку, взятую с заброшенных полярных гулагов, - получился такой своеобразный корабельный музей.
Впрочем, и без обслуживания полярных зон пассажиров и груза у «Сомова» немало - в этот раз он берет на борт 80 полярников, чтобы отвезти их к месту зимовки. Заброшенные в Арктику, они будут сидеть там безвылазно, отрезанные от внешнего мира до следующей навигации.
И КАКОЙ ИЗ НЕГО ИНЖЕНЕР?
Большая часть здешних метеорологов - выпускники Северного (Арктического) федерального университета. Всего в вузе учится 23 тыс. человек. Вообще-то раньше это было несколько разных вузов. Но недавно их объединили, причем до объединения это были вузы совершенно разного профиля - лесотехнический, педагогический, судостроительный... Отдельным вузом в Архангельске остался только медицинский. Странно, что его тоже не присоединили, что называется, до кучи.
Большинство студентов из Архангельска. Я беседую с проректором по учебной работе и академическому развитию Натальей Чичериной, чтобы понять: зачем городу с населением 450 тыс. обучать в вузе 20 тысяч? (Три тысячи учатся в Северодвинске - сейчас он тоже является филиалом федерального университета, хотя всю жизнь был филиалом Питерского кораблестроительного.)
Чтобы заполнить все бюджетные и платные места, вузу надо зачислять в студенты ежегодно почти всех архангельских выпускников школ! Зачем добиваться в деле высшего образования стопроцентного охвата населения - не совсем понятно.
Однако Наталья Чичерина уверяет: задача любого вуза - научить человека креативно мыслить.
Заинтересованность университета вполне понятна: «платников» из всех студентов - примерно 40%. Плата за обучение - от 63 до 128 тыс. рублей в год.
По словам проректора, предпочтения у абитуриентов с годами не меняются:
- Уже много лет говорят, сколько у нас подготовлено юристов, экономистов, и все равно на эти специальности самый высокий конкурс! А больше всего желающих поступить знаете на какую специальность? «Муниципальное управление»! Там 29 человек на место. Для сравнения: на нефтегазовое дело - всего 5,5. Это стереотипный подход нашего населения - все мечтают, чтобы их дети были чиновниками и получили все причитающиеся чиновникам блага!
Я спрашиваю Наталью Чичерину, берут ли их выпускников в мэрию. Оказывается, в вузе постоянно проводятся ярмарки вакансий, но что касается «муниципальных управленцев» - вакансий для них нет.
Наталья Чичерина переживает - недавнее распоряжение Минобрнауки наплодит еще больше экономистов, юристов и муниципальных управленцев. (Речь идет о директиве, согласно которой стоимость платного обучения должна быть не меньше, чем себестоимость обучения «бюджетников».)
- Вот и получилось, что самыми «дешевыми» специальностями оказались те же самые юристы и экономисты, а самыми «дорогими» - инженерные.
До этого распоряжения в вузе сами регулировали цены в зависимости от спроса, поэтому несколько лет назад расценки на юристов были выше, чем на инженеров.
Проректор рассказывает и еще об одной директиве: в этом году, согласно приказу Минобрнауки, поступать в вузы можно, имея не ниже 24 баллов по ЕГЭ по математике. То есть это попросту двойка. Или даже единица.
- Представляете, какие инженеры из них получатся? - спрашивает меня Наталья Чичерина и вздыхает. Затем добавляет: - Правда, министерство разрешило вузам повышать минимальный балл на свое усмотрение.
- И на сколько вы повысили? - уточняю я.
- На один балл. До 25.
ПО ЗАКОНУ ВОЕННОГО ВРЕМЕНИ
С этого года вуз переводит почти всех студентов на систему «бакалавриат - магистратура». На практике это означает, что 80% студентов вместо прежних пяти лет обучения будут учиться всего лишь четыре.
По этому поводу недавно хорошо высказался ректор МГТУ им. Баумана Игорь Федоров: по его словам, последний раз подобное сокращение сроков обучения было в 1942 году - тогда в связи с Великой Отечественной войной вместо пяти лет сделали три с половиной. Правда, продержалась новая директива всего пять месяцев - руководители СССР испугались, что наплодят неучей с высшим образованием, и вернули 5-летнюю систему обучения.
«Тогда, правда, речь шла немного о другом, - отметил Игорь Федоров. - В войну, согласно этому указу, пятилетний материал надо было учить на 1,5 года быстрее. Теперь же Минобрнауки предлагает не ускоренное обучение, а сокращение самой образовательной программы».
По словам Натальи Чичериной, самые востребованные сегодня на Севере специальности - нефтяники и газовики. В числе невостребованных - специалисты лесопромышленной отрасли: большинство предприятий закрылось.
Согласно статистике, люди на Севере вроде не бедствуют: средняя зарплата по региону - свыше 30 тыс. рублей. При этом Архангельск поражает своей откровенной нищетой: больше половины города застроено деревянными бараками 30-50-х годов. Краска с них давно слезла, стены разошлись в разные стороны под причудливыми углами. Горячей воды во многих бараках как не было с военных времен, так и нет.
Колбаса в магазинах в три раза дешевле московской: вареная без добавления сои стоит 120-140 руб., сырокопченую можно купить за 200. Этикетка утверждает, что сделана колбаса по ГОСТу.
- Она у вас съедобная? - подозрительно смотрю я на ценник.
- Хорошая колбаса, берите, - советует продавщица.
По ее словам, местное население колбасой себя особо не балует.
- Дорого, - вздохнула продавщица.
Съесть в гостиничном номере много дешевой архангельской колбасы у меня не получилось - вкусовые качества, как оказалось, оставляют желать лучшего.
Аделаида Сигида
Фото FOMA.RU
