Московский международный фестиваль студенческих и постдипломных спектаклей «Твой шанс» начался со спектакля школы-студии МХАТ «BRAVO, Russo!» по мотивам повести Ивана Тургенева «Вешние воды».
Сюжет, начавшись с по-студенчески беззаботной романтики и любви, с головокружительной скоростью прошёл путь к драматизму. Постановка была насыщена классической музыкой и полнозвучной итальянской и немецкой речью. Следует признать, что актер Никита Смольянинов, который играет главного героя - Санина Дмитрия Павловича, всё повествование ведет с непринужденной легкостью, откровенностью, чем и подкупает зрителей. Сидящие в зале постепенно начинают сочувствовать Санину, сопереживать вместе с ним. После кульминации действия зритель скорее испытывает к нему уже не презрение, а жалость, что, вероятно, вполне оправданно, исходя из реалий сегодняшней жизни.
В один из дней в рамках театрального фестиваля «На Страстном» показывали спектакль «Доходное место» по пьесе Островского. Играли студенты академии исполнительских искусств Братиславы. На наш взгляд, чтобы так извратить Островского, надо было сильно постараться. Это действо вообще спектаклем можно было назвать с большой натяжкой: на сцене отсутствовали декорации – только два пианино справа и слева от сцены, по которым актеры время от времени нещадно долбили, да еще стулья из кафе ТЦ - их то и дело таскали по сцене. Да и костюмы подкачали – из-за их однообразия актеры были больше похожи на официантов захолустного ресторана. Видимо, именно подобную постановку режиссер считает находкой и данью сегодняшнему времени.
Актерская игра тоже оставляет желать лучшего - никакой индивидуальности, драматизма, зато много монологов на грани истерики. Время от времени актеры подходили к микрофонам на сцене и что-то яростно в них кричали, изображая, видимо, этот самый драматизм. Да и к самому Островскому они относились крайне неуважительно. В начале спектакля актер торжественно вынес гипсовую голову нашего классика со словами «товарищ Островский» (а не «господин») и поставил ее на пианино. После этого в течение спектакля разные актеры подходили и издевательски поглаживали и облокачивались на нее.
Образ Жадова, в лице которого Островский хотел показать пробуждающуюся новую общественную силу, представлен в виде жалкого человека, лузера – одет как бомж, ходит расхлябанной походкой, а в сцене в трактире ползает пьяным по полу.
Спектакль заявлен как «16+», на самом же деле стоило написать «21+» - столько там неприличных, просто шокирующих сцен (например, в сцене сватовства в доме вдовы Кукушкиной), причем совершенно неуместных. Вообще в спектакле много элементов, которых и в помине нет у писателя. Видимо, режиссер решил «улучшить» Островского и показать его московской публике, выдав свое творение за новую концепцию.
Больше всего в этой ситуации огорчает неуважение к автору пьесы. Неужели режиссер не задавался вопросом: «А что бы сказал А.Н.Островский, посмотрев эту постановку?»
Ольга Хохрякова, Майя Мартынова
