На состоявшемся сразу после «Прямой линии» президента заседании правительства, глава кабмина рассказал о реалиях в экономике.
Премьер-министр Дмитрий Медведев на заседании правительства, которое он провел 15 июня, сразу же после «Прямой линии» Владимира Путина, рассказал о последних данных о состоянии российской экономики. Его слова о росте в 0,5% за три месяца перекликались с озвученными президентом цифрами, но было еще кое-что интересное.
Оказывается, российский бюджет, во-первых, по доходной части стал на 13 с лишим процентов больше, чем прогнозировалось.
Казалось бы, это можно было связать с позитивной конъюнктурой нефтяных цен: действительно за последние 18 месяцев цена на нефть выросла в мире на 24%, однако с начала года она, наоборот, упала более чем на 17% — так что, как всегда в рассуждениях экономистов, вопрос выбора базы.
Но главное даже не в этом: оказалось, что с бюджетом есть другой важный момент. Медведев, достаточно буднично, рассказал, что «бóльшая часть доходов, около 60%, по-прежнему приходится на сферы, которые не связаны с продажей нефти и газа, при этом они росли в целом быстрее, чем ожидалось».
При этом он подытожил, что «структура экономики и торговли продолжает меняться, эту динамику нам нужно поддерживать и впредь».
На самом деле, Медведев камня на камне не оставил от бытующего представления зависимости государственной казны от нефтяных котировок. Сырьевые товары, к которым относят не только нефть, но и природный газ формируют лишь 40% доходной части бюджета. А львиная доля доходной части бюджета пополняется за счет подъема (все-таки, он есть!) отраслей, которые стали новыми точками роста российской экономики, то есть сельского хозяйства, машиностроения, ОПК, а также сектора высоких технологий (да, последний сектор у нас в экономике не просто существует, но и дает экспортную выручку в размере 7 миллиардов долларов).
Кроме того, обратило на себя внимание то, что Дмитрий Медведев еще раз напомнил, что проводится жесткая экономия ресурсов, и ведь это, получается, правильный шаг: ведь увеличение бюджетных трат вещь, в принципе, несложная: можно либо налоги поднять, либо включить печатный станок.
Правительство решило сторониться этих «легких» шагов для завоевания популярности. У такой жесткой политики есть весомый плюс: после заметного и пугающего роста цен в 2015-2016 годах, инфляцию удалось сбить, как температуру у приболевшего человека. Но и сам «больной» пошел на поправку: экономика начинает «раскочегариваться», и, кстати, новые санкции, которыми нам грозят из-за океана, на самом деле верный сигнал, что в российской экономике действительно закончился кризис, о чем заявил на «Прямой линии» Владимир Путин. Ну, действительно, зачем конгрессменам в США нервничать и придумывать новые способы остановить развитие экономики России, если бы она не развивалась, а даже падала?
Как и в 2014 году, нервозность стран Запада сейчас верный знак, что дела налаживаются. И хорошо, что концентрируясь на цифровой экономике, новых технологиях, мы, в отличие от трех лет тому назад, уж точно знаем: прокормить себя мы сами сможем, благо сельскому хозяйству власти придали весьма сильное ускорение. Ну, а будет еда на столах, так и за экономическое будущее страны уже не страшно…
Владислав Гинько,
эксперт РАНХиГС
при Президенте РФ.
Фото government.ru
